Неприкасаемый
Шрифт:
— К черту мою сумочку, — рявкаю я, ускоряя темп, пока мои внутренности сжимаются вокруг пустоты, отчаянно нуждаясь в наполнении.
Мы еле доходим до туалета. Здесь даже нет уединения, как в туалете с одной кабинкой, это целый ряд кабинок, в которые может зайти любой желающий, но мне все равно. Я закрываю глаза, когда он берет на себя управление, грубо хватая меня за руки и прижимая к стене. Огонь вспыхивает внизу моего живота по знакомому сигналу, что пора идти.
— Поцелуй меня, — говорю я, задыхаясь, наполовину
Он наклоняется ближе, прижимаясь своим телом к моему, заставляя меня чувствовать манящий жар, исходящий от его хорошо вылепленного тела. — Итак, принцесса, как ты должна спрашивать?
Я слишком возбуждена, чтобы играть в игры сопротивления, поэтому не играю. — Пожалуйста.
Вот так вот, его рот накрывает мой, мое тело слабеет, а мой разум атакует взрыв удовольствия. Наши языки переплетаются на несколько секунд, затем он заставляет меня подчиниться, поднимая руку и сжимая мою грудь через ткань. Я задыхаюсь в его рот, мое тело уже такое чувствительное от удовольствия, которое он зажег во мне за столом.
— Пожалуйста, Картер, ты мне нужен, — говорю я ему, впиваясь пальцами ему в спину, пытаясь притянуть его ближе.
Картер наклоняет голову, чтобы поцеловать меня в шею, вызывая во мне еще одно безумие удовольствия. Когда он творит магию на моей шее, он протягивает руку между моих ног, скользит пальцем внутрь меня и вынимает пулю, ловя мои стоны своим ртом.
Он засовывает маленькую игрушку в карман своих брюк, затем начинает стягивать мои трусики. Я высвобождаю руку и протягиваю руку, чтобы помочь, попытаться быстрее оттолкнуть эту чертову штуку, заставляя Картера хихикать.
— Кто-то слишком жаждет.
— Ты такой злой, — говорю я ему. — Ты знаешь, как близко я была?
Злобно ухмыляясь, снимая с меня трусики, он говорит: — Да.
Он засовывает мои трусики в тот же карман. Я чувствую, что он не собирается их возвращать, но мне все равно. Мне трусы не нужны, только он. Я смотрю вниз, так же нетерпеливо, как он обвинял меня в этом, пока он расстегивает штаны и освобождает свой член от подлых ограничений одежды.
Да, да, да, это то, чего я хочу.
Рука Картера скользит вниз по моему боку, затем он упирается обеими руками под мою задницу и поднимает меня. Я обхватываю его ногами и даже не пытаюсь сдержать стон, запрокидывая голову, когда он быстро входит в меня. Зная, что я уже разогрелась, он дает мне всего несколько секунд, чтобы приспособиться к вторжению, затем набирает ровный темп, отступая и безжалостно толкаясь, как нам обоим нравится.
— Посмотри на меня, — требует он, поскольку моя голова все еще запрокинута назад, а глаза закрыты.
Я хватаюсь за его широкие плечи для силы и уговариваю открыть глаза, возвращая свой взгляд к нему. Его карие глаза такие красивые, такие интенсивные, когда он отстраняется, а затем толкается вперед,
— Скажи, что любишь меня, — требует он.
Это не проблема. Я едва могу открыть рот достаточно быстро, чтобы слова вылетели наружу. — Я тебя люблю. Я так сильно тебя люблю.
Хотя он и так это знает, я вижу, что моя горячность его удовлетворяет. Чтобы вознаградить меня, он прижимает свои губы к моим, запутывая одну руку в моих волосах и баюкая мою голову своей большой рукой. Его поцелуй так же безжалостен, как и его толчки, и в каждой частичке он тает разум. Мой мозг перестает функционировать, когда он трахает меня у этой стены, мои чувства правильного и неправильного, скромности, элементарной человеческой порядочности отпадают, как ненужный багаж. Дверь может распахнуться прямо сейчас, и я все равно буду умолять его продолжать.
Для этого мне не нужно просить. Не сегодня ночью. Он врезается в меня до тех пор, пока я не могу больше терпеть, пока я не выкрикиваю его имя от удовольствия и, наконец, не лечу через край в экстазе.
Мое тело бескостное, когда я возвращаюсь вниз. Мою голову стало еще труднее удерживать, поэтому я позволила ей упасть на его плечо. Глаза Картера тоже закрыты, одна рука упирается в стену ванной, как будто ему это нужно, чтобы удержаться на ногах, но он все еще поддерживает весь мой вес, так что он не должен.
— Блядь, — бормочет он, а затем целует меня в бок.
Блаженно вздохнув, я улыбаюсь ему. — Не знаю, как ты, а я чувствую себя намного лучше.
Картер усмехается, притягивая меня к себе, чтобы обнять. Как только мы оба опускаемся, он помогает мне опуститься, но не отпускает, пока я не упираюсь обеими ногами в пол.
Я одергиваю платье и бросаю взгляд в сторону, к счастью, пустых туалетных кабин. — Наверное, мне следует умыться.
— Неа. Ты держишь мою сперму внутри себя и возвращаешь свою непослушную маленькую задницу к столу.
Я бросаю на него суровый взгляд, но он полностью разрушает его, сильно шлепая меня по заднице и заставляя подпрыгивать. — Могу я хотя бы вернуть свои трусики? — Я прошу.
— Нет.
— Я так и думала, — бормочу я.
Когда мы возвращаемся к столику, его друг уже ушел, а официантка еще не вернулась. К счастью, мы одни в этом углу, поэтому моя сумочка остается на полу, где я ее оставила, а мой телефон все еще на столе. Я не думаю, что любой, кто может позволить себе поесть здесь, может воровать кошельки, но все равно было безответственно бросить свои вещи и бежать в ванную, чтобы перепихнуться.