Неприкаянные
Шрифт:
Нашу ленивую безмятежность нарушает шумная компания.
Я удивленно приподнимаю бровь, потому что краем глаза замечаю сестру Иру под руку с Демидом. С ума сойти, Демид не в помятой майке и джинсах, а в светлом пиджаке и классических брюках. С ними еще пара — степенный мужчина в очках и, судя по всему, супруга в строгом платье.
— Кажется, моя сестричка и ее знакомые доктора тоже приметили этот ресторан, — тихо оповещаю сидящего спиной к лестнице Андрея я. — Думаешь, стоит сделать вид,
— Почему?
Андрей оборачивается. Кивает Демиду.
— Тася! — тут же слышу я бравый возглас сестры. — Надо же… какая встреча.
Ее взгляд придирчиво скользит по голубому сарафану. Ира ищет пятна. Шампанское уже успевает ударить в голову, и меня разбирает смех.
— Привет, — машу всем я.
К счастью, Ира догадывается, что у нас свидание, и компания докторов садится за свободный столик в другом конце ресторана.
Андрей в недоумении.
— Для чего они развелись? — провожая их взглядом, спрашивает он.
— Ире показалось, что так больше нельзя, и она решила, что порознь им с Демидом будет проще, — пожимая плечами, поясняю я.
— Совершенно необдуманное решение.
— Полностью согласна.
Андрей наливает нам еще шампанского. Официант несет на подносе наши блюда.
— О, да, идите сюда, мои слоники, — довольно потираю руки я.
— Не встанем, пока ты не съешь все, что заказала, — угрожающе приподнимает указательный палец Андрей.
— А я и не собираюсь вставать, пока все не съем. Еще вторую порцию десерта попрошу принести.
— Ну, ну, — сжимая приборы, усмехается он.
Телефон звонит как раз в тот момент, когда мы приступаем к кофе и десерту.
— Это папа.
Лицо Афинского — такое мужественное и красивое, мгновенно мрачнеет, и он торопится ответить на звонок.
— Привет, пап. Как ты?… Да, мы недалеко от вас. На набережной в ресторанчике… Да, обязательно зайдем.
— Что случилось? — пугаюсь я.
— Папа просил заскочить к ним домой. У него есть какие-то соображения насчет местонахождения Феликса.
— Откуда?
— Ума не приложу, Тася…
Идиллическая безмятежность с видом на море безвозвратно разрушена. Мы быстро допиваем кофе. Андрей подзывает официанта и расплачивается кредитной картой за ужин. Сгорая от любопытства, я торопливо поднимаюсь из-за стола.
Вместе мы подходим к лестнице и машем на прощание Ире и ее компании.
Андрей толкает входную дверь плечом и первым выходит на улицу. Я на миг с восторгом замираю. Наступающий вечер бесподобен. Море спокойно. Воздух теплый и пахнет смесью цветов и соленого бриза.
Мой спутник притягивает меня к себе за талию, и мы уверенно шагаем через набережную сквозь толпу таких же наслаждающихся прекрасным вечером отдыхающих.
Мы
Вот и переулок, который ведет в ухоженный частный сектор. Уютный дворик с цветущими пионами.
Андрей ловко поддевает замок на калитке с обратной стороны, и мы оказываемся во дворе его родителей.
Юрий Семенович показывается на пороге.
— Андрюша, ты с Таисией…как хорошо, — расплывается в улыбке он. — Тася, иди, я тебя обниму.
Я успеваю взбежать по ступеням и уже готова утонуть в крепких объятиях своего прежнего босса, как в окно выглядывает мама Андрея.
— Как хорошо, что вы пришли! Будем пить чай, — радуется она.
— Хотите, помогу накрыть? — вызываюсь я. И пусть мой желудок протестует против еще одной порции чая после такого обильного обеда в ресторане, здесь главное — процесс.
— Конечно, Тася. Жду тебя на кухне. Я сегодня пекла такие булочки — пальчики оближешь! — жестами зовет меня в дом Ольга Николаевна.
Глаза становятся влажными. Не знаю, когда семья Андрея успела стать для меня такой родной. Его квартира, дом родителей, их общество. Мне так хорошо рядом с ними. Как будто среди этих людей моя душа нашла настоящий приют.
Мы с мамой Андрея приносим в гостиную чайный сервиз и поднос с угощениями. Булочки ароматно пахнут ванилью, и даже после нашего с Андреем слоновьего обеда мне хочется их попробовать.
— Если разрезать булочку и намазать ее клубничным джемом, будет очень вкусно, — подмигивает мне Юрий Семенович и берет в руки нож.
— А еще можно добавить сливочное масло, — подсказывает Андрей. — В детстве я обожал на завтрак булочки со сливочным маслом и джемом.
Юрий Семенович помогает жене разлить чай в красивые фарфоровые кружки.
— Знаешь, Андрюша, я тут разбирал фотографии в комнате Дины и кое-что вспомнил, — как бы между делом произносит он.
Андрей с опаской посматривает на мать, но отец продолжает говорить.
— Когда она только начала встречаться с Феликсом, была так окрылена чувствами. Тогда Дина еще делилась с нами своими мечтами, планами на будущее…
Юрий Семенович замолкает. Видимо, ему трудно справляться с чувствами.
— Так вот, как-то вечером она рассказывала мне, что Феликс обещал отвезти ее на греческий остров Миконос. Она даже сделала загранпаспорт — так сильно ей хотелось увидеть место, которое еще зовут Венецией. Дина рассказывала мне, как ей хочется кваритру в доме с уютным цветочным балконом…
— Он мог наговорить ей что угодно в порыве страсти, — хмурится Андрей. — Венеция — это совсем не Греция, папа. Прошло столько лет! Ты мог все спутать.