Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Н-да, круто, – согласился он.
– Круто, – подтвердил, уныло чихая, и Слаттери. – Да, самое точное словцо. Вернее и не подберешь.
– Не будешь же ты дуться из-за таких мелочей?
– Как ты сказал? – переспросил Слаттери. – Мелочей?
– Это ж просто шутка.
– Шуточки, ничего себе!
Пэки спохватился, что выбрал не ту линию уговоров, и ударил по более личной ноте.
– Подумай обо мне! Ты ведь меня не подведешь, а?
Слаттери зашелся недоумением.
– Послушай, да при чем тут ты? Чего
– Понимаешь, у сенатора Опэла есть дочка. Она, конечно, очень расстраивается. Вот я и хочу ей помочь.
– А ты что ж, втюрился?
– Разумеется, нет!
Пэки брала досада, что его дружбу с Джейн, чисто платоническую, все истолковывают неверно. Сам он, конечно, знал, что между ними ничего нет, только рыцарственное желание помочь попавшей в беду знакомой – с его стороны, а с ее – естественная благодарность. Правда, разок-другой он ненароком погладил ей ручку и даже подержал минутку-другую, но ведь из чистой вежливости – точно так же он вел бы себя и с родной тетей, попади его тетя в беду. Пэки изо всех сил постарался растолковать это Слаттери.
– Ничего подобного! Мне просто ее жалко!
– Пожалей лучше старикана Опэла.
– Так ты не выручишь нас?
– Нет уж!
– Не могу поверить, – укоризненно сказал Пэки, – что передо мной действительно Суп Слаттери. Добрый, надежный старина Слаттери.
– Он самый! – заверил Слаттери.
– И ты решительно отказываешься?
– Да!
Пэки направился к двери. Он потерпел поражение.
– Да-а, – с бесконечной грустью вздохнул он, – это разбивает мне сердце. Надеюсь, больше никогда в жизни у меня не случится таких огорчений.
Надеялся он зря. Шагнув из лифта в вестибюль, Пэки узнал в красивой девушке, направлявшейся к нему, свою невесту.
3
Молодому человеку, помолвленному с красавицей и оказавшемуся вдалеке от нее, полагалось бы, неожиданно столкнувшись с невестой, испытывать одно чувство – ликование чистейшей воды. Однако чувства Пэки вряд ли подпадали под такую категорию. В ситуации, которая могла бы стать благодатным сюжетом не для одного поэта, чувство им владело одно – будто какой здоровяк-приятель крепко саданул его но носу.
Первой заговорила Беатриса:
– М-да. Что-то ты мне не слишком обрадовался…
При этих словах Пэки опомнился и сумел до некоторой степени воспользоваться своими умственными и физическими способностями. До полной ясности ума было еще далековато, но здравый смысл, доковыляв на подкашивающихся ногах до своего трона, подсказал: требуется выказать хотя бы малую толику сердечного восторга. И Пэки кинулся выказывать. Мозги у него пребывали еще в отупении от грянувшей катастрофы, но он все-таки ухитрился нежно улыбнуться.
– Я ужасно рад, –
– Да. Наверное.
– Когда же ты приехала?
– Сегодня днем.
Потихоньку Пэки обретал надлежащую форму. Всеми силами, понимал он, надо избегать малейших проявлений нечистой совести. В конце концов все не так уж и плохо. К счастью, у него есть в качестве алиби яхта. Беатрисе ни к чему знать, что обретался он после своего приезда не на «Летящем облаке». Манеры его, не вполне еще уверенные, стали все-таки гораздо непринужденнее.
– Нет, как чудесно, что ты сумела приехать! – воскликнул он. – Я так и надеялся, когда сообщил тебе в письме, что я тут. Но боялся, что ты не сможешь оставить дом. Как, кстати, ваши гости?
– Прекрасно.
– Много интересных?
– Весьма.
– А как домашние?
– Прекрасно.
– Как твой отец?
– Прекрасно.
– А мать? Как она?
– Прекрасно.
– А тетя Гвендолин?
Столь дотошная внимательность не тронула леди Беатрису, а только раздосадовала.
– Может, сэкономим время? Тебя удовлетворит, если я скажу сразу, что все в Уорблсе, до единого, поживают распрекрасно?
Пэки признал разумность такого предложения.
– Да… Как же чудесно, что ты сумела выбраться сюда! – повторил он, оставляя тему здоровья ее родных. – Наверное, тебе нелегко было разыскать меня, я ведь не в отеле живу. Видишь ли, я приплыл сюда на яхте. Помнишь, я говорил, что, возможно, найму… или я в письме написал про яхту?
– Нет. В письме ты написал только, что уезжаешь в Сен-Рок.
– A-а… Ну так вот, я нанял яхту. Сейчас она на якоре в гавани.
– И ты живешь на яхте?
– Да, совершенно верно. Живу на яхте.
– Вот как… – протянула Беатриса. – А я так поняла, что гостишь ты в шато, выдавая себя за виконта де Блиссака.
Пэки снова почудилось, будто его крепко двинули в нос и даже что невидимый драчун, не удовлетворившись одним ударом, заехал заодно и в челюсть. Как сквозь дымку он слушал дальше.
– Я случайно узнала, что виконт де Блиссак гостит в шато своей матери у американцев по фамилии Гедж. А только что встретила одного старика, и он рассказал мне, что ты и есть тот самый виконт де Блиссак и помолвлен с его дочерью. Ты не считаешь, что тебе следует объясниться?
Один из существенных изъянов жизни в том, что иногда человек просто вынужден говорить правду. Такой вот момент, понял Пэки, наступил сейчас. Кое-какую правду ему никак не хотелось выкладывать, но никуда не денешься.
– Я тебе все расскажу!
– Жду с нетерпением.
– Этот старик – сенатор Опэл.
– Итак, ты помолвлен с мисс Опэл?
– Нет, нет и нет! Он только думает, будто я помолвлен.
– Из того, что он рассказал мне, ты, по-моему, даешь ему достаточные основания.