Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
Однако теперь я понимаю: в моем случае повезло всем, кроме разве бедняги Ботта. Ничего себе девица, вполне, но по натуре – женский вариант Вика. Мы бы с ней не ужились. Вот подумайте: она ложилась спать не раньше пяти утра. Где же домашний уют?
– А теперь вы помолвлены с дочерью лорда Стейблфорда? Да, это шаг наверх.
– Именно. И в социальном плане, и в духовном. Более одухотворенных девушек, чем Беатриса, просто не бывает.
– Ее как зовут? Беатриса… а дальше?
– Брэкен.
– Случайно,
– Красивая? Не то слово! Вы когда-нибудь видели Грету Гарбо?
– Да.
– А Констанс Беннет?
– Да.
– А Норму Ширер?
– Конечно, видела.
– Так вот, смешайте их всех, и кого получите? Беатрису!
– И вы правда так говорили с лордом Стейблфордом?
– Э… может, не буквально такими словами. Но был с ним тверд. Да. Крайне тверд.
– А он пресмыкался?
– Буквально за брюки цеплялся. Но, конечно, я все-таки богат. Может, это помогло.
– У Блэра денег почти нет.
– Мне говорили, что сведущие люди считают его лидером молодых романистов.
– Он и есть лидер. Но пишет такие книги, каких и не читает, можно сказать, никто. Понимаете, он выше обычных людей. В общем, за свои романы он почти ничего не получает.
– На что же он живет?
– У него работа на радио.
Пэки заинтересовался. Он любил иногда вечерами послушать радио.
– Это не он говорит, приветливо так: «Доброй ночи всем! Доброй ночи!»?
– Нет. Он…
– A-а, понял. Он ведет беседы о биржевых ценах.
– Нет. Блэр шумит.
– Как это, шумит?
– Ну, играют, например, скетчи, где нужны разные шумы, а Блэр их и воспроизводит.
– Ага, ясно! Кто-то крикнет: «Ура, вот идет королевский телохранитель!» – а Блэр и прошумит «топ, топ, топ». Да?
– Да. И всякое другое. Он очень искусно подражает всему. Очень похоже.
Пэки покивал.
– Так-так, теперь мне понятно, отчего вы рветесь за него замуж. Дома никогда не будет скучно, если муж в любой момент сумеет погудеть, как клаксон, или там издаст призывный писк хлопкового долгоносика. Вы считаете, что ваш папа разделит такую точку зрения?
– Папа ужасно меркантильный. Слишком много думает о деньгах.
– А Эгглстон как раз сейчас выкладывает ему, что лично у него – ни гроша. Скажите, сколько диких кошек ваш папа перегрызает за минуту?
Вопрос ей как будто не понравился.
– Ну что вы такое говорите!
– Прошу прощения.
– Может быть, они прекрасно поладят.
– Да, все бывает.
– Если папа сразу не согласится, может, Блэр все-таки понравится ему и он даст ему хорошую работу…
– Подражать хлопковым долгоносикам?
Когда Джейн, развернувшись в кресле, пронзила Пэки взглядом, в глазах ее полыхнул огонек прежнего пламени.
– А у вас, я вижу, ухо как лопух!
– Старое
– Желаете, и второе под пару ему станет?
– Нет, что вы, что вы! Спасибо!
– Тогда не смейте так шутить. Блэр – изумительный человек, а шумы он изображает оттого, что книги его слишком умные и публика их не покупает. Критики называют его романистом грядущего!
– Да, вон он и грядет.
Внезапно возникший в вестибюле Эгглстон стоял, оглядываясь туда-сюда, в поисках своей исчезнувшей леди. Даже на расстоянии было видно, что он ошарашен.
– Ну хотя бы цел, на составные части не разобран, – прокомментировал Пэки. – А где следы зубов – незаметно. Может, ваш папа растерял боевой задор?
– Он какой-то как в дурмане. Интересно, что там приключилось?
Джейн громко окликнула Блэра, и романист грядущего, наконец узревший ее, двинулся к ним, заплетая ногами, не то как человек, испытавший жестокое душевное потрясение, не то как получивший удар под дых.
– Ну? – накинулась на него Джейн. – Ну как?
– Послушай… – Блэр заморгал.
– Что случилось?
– В общем, вошел я…
– А дальше? Дальше?
– Увидел твоего отца…
– Вряд ли его можно проглядеть, – вставил Пэки, – номер обычных размеров. Я тоже, как вошел, сразу увидел вашего папу, отчетливо так. Ну как там у него дела с простыней? Продвигаются?
– Да замолчите вы! – прикрикнула Джейн не хуже папы-сенатора, что могло бы заинтересовать ученого, исследующего вопросы наследственности. – Блэр! Прекрати наконец мямлить и заикаться и скажи толком, что случилось.
Огромным усилием воли Блэр взял себя в руки.
– Вхожу я, а он стоит посреди комнаты, и не успел я слова вымолвить, как он рявкнул: «Честный? Не пьяница?»
– Честный? Не пьяница? – пискнула Джейн.
– А что? – удивился Пэки. – Вполне естественный вопрос отца потенциальному зятю. Обычная формальность.
– А ты что ответил?
– Ответил: да – не пьяница.
– И ответ как будто бы правильный, – дал оценку Пэки.
– А потом он спросил, умею ли я заботиться об одежде. Я ответил – да, умею. И тогда он говорит: «Н-да, на вид неказист, но временно взять можно». И вдруг я обнаружил, что твой отец нанял меня в камердинеры.
– Что!
– Как раз то, на что вы надеялись, – заметил Пэки. – Сами же говорили: хорошо бы, если б ваш папа дал Блэру работу. Мечта стала явью! Мальчик выбился в люди!
Джейн сражалась с огорчением.
– Блэр! Почему же ты не объяснил?..
– Не успел. Зазвонил телефон, он велел мне взять трубку. Звонила та самая миссис Гедж, к которой вы едете. Из вестибюля. Хотела с ним встретиться. Ну он велел мне уйти, я и ушел.
Новая информация на минутку отвлекла Джейн от животрепещущего вопроса.