Непристойная страсть
Шрифт:
– Очень хочу пойти к тебе поговорить. И загадку твою разгадаю. Что же это такое: наклейка черная, а внутри чистое золото?
Комната Нейла представляла собой нечто вроде кабины, размером шесть на восемь футов, в которую он ухитрился втиснуть кровать, стол и стул, кроме того, по стенам на хлипких гвоздях были развешаны полки. Впрочем, прибивая их, он выбрал те места, где по разным причинам не мог находиться, так что риск получить доской по голове практически исключался. Все поверхности в комнатке были захламлены всевозможными рисовальными принадлежностями, хотя для глаза посвященного
Как подобает настоящему хозяину, Нейл предложил Мэтту самое удобное место на кровати, усадил его, а сам уселся на стул, предварительно смахнув с него разный мусор прямо на пол. На столе, на самом краю, красовались две бутылки «Джонни Уокера» с черной этикеткой, а рядом два маленьких стаканчика. Нейл срезал печать, аккуратно, не торопясь, откупорил одну из бутылок и наполнил каждый стаканчик до краев.
– Твое здоровье! – сказал он и одним глотком опустошил стакан.
– Поехали! – отозвался Мэтт и сделал то же самое.
Оба громко охнули, как два пловца, нырнувшие в неожиданно холодную воду.
– Ох и долго же я пребывал в трезвости, – заявил Нейл, поглядывая на Мэтта повлажневшими глазами. – Господи, как же эта штука прошибает, скажи?
– Божественная вещь, – отозвался Мэтт, снова выпивая.
Они помолчали немного, громко дыша и причмокивая.
– Послушай, по-моему, что-то произошло сегодня в палате. Иначе с чего Бен так разгорячился? – начал Нейл. – Ты случайно не знаешь?
– Да это все Льюс. Он очень похоже изобразил автоматную очередь, а потом начал измываться над Беном – напомнил, что тот расстреливал мирных жителей. Бедняга Бен разрыдался. Скотина Льюс! Он сказал мне, чтобы я убирался к черту, а затем сам куда-то свалил. По-моему, этот человек одержим дьяволом.
– А может, он и есть сам дьявол, – сказал Нейл.
– Во плоти и крови, это факт.
– Ну, тогда ему стоит проявлять величайшую осторожность, – заявил Нейл. – А не то кому-нибудь из нас придет в голову подвергнуть его испытанию на смертность.
Мэтт захохотал, поднимая стакан.
– Хочу быть добровольцем.
Нейл налил виски ему, потом себе.
– Боже всемогущий, как же мне этого не хватало! Полковник Чинстрэп, должно быть, ясновидец.
– Неужели это он дал тебе? Я думал, ты шутишь.
– Он. Собственными руками.
– Но с какой стати, скажи ради всего святого?
– Видишь ли, мне кажется, он накропал
Рука Мэтта дрогнула.
– Нас отправляют по домам?
Проклиная свой язык, развязавшийся под действием виски, Нейл с нежностью взглянул на Мэтта, но что значат все нежные взгляды в мире, вместе взятые, для человека, который не видит? Какой бы ни была слепота, настоящей или воображаемой, проникнуть под нее все равно невозможно.
– Примерно через месяц, старичок.
– Так скоро! И она все узнает!
– Рано или поздно она все равно должна узнать.
– Но я думал, еще есть немного времени.
– Мэтт… Она поймет.
– Поймет ли? Нейл, но я больше не хочу ее! Я даже думать об этом не могу! Она ведь ждет мужа, а что она получит? Не муж я ей!
– Сидя здесь, ты ничего не можешь сказать. Не пытайся все решить поскорее, ты не можешь знать, что произойдет. А будешь сейчас изводить себя, так получится еще хуже.
Мэтт вздохнул и одним глотком опустошил стакан.
– Здорово, что у тебя есть это зелье. Действует как обезболивающее.
Нейл переменил разговор.
– Льюс, наверно, был в гнусном настроении сегодня и всем остальным его испортил. Он ведь сначала устроил сцену в кабинете у сестренки, а потом уж занялся Беном.
– Я знаю, – сказал Мэтт.
– А ты это тоже слышал?
– Я слышал, что он говорил Бену.
– То есть ты хочешь сказать, что помимо автоматной очереди было что-то еще?
– Еще много чего было. Он весь кипел и пузырился, когда вылетел из кабинета, и накинулся на Бена, потому что тот не хотел слышать, как он называет сестренку. Но больше всего Бен расстроился, когда Льюс начал говорить про Майкла.
Нейл развернулся всем телом в сторону Мэтта, вглядываясь в него, как в какую-то ценную вещь.
– И что же он говорил про Майкла?
– Да просто, что Майкл – педераст. И могла же прийти в голову такая глупость. Он утверждал, что читал об этом в документах Майкла.
– Сволочь!
Удивительно, до чего судьба иногда играет на руку: узнать все это и от кого? От слепого, который не мог увидеть, какое выражение у него на лице, какое впечатление произвел своей новостью…
– Ну-ка, Мэтт, давай еще по одной.
Виски быстро ударило в голову Мэтту, по крайней мере, так показалось Нейлу, но, взглянув на часы, он увидел, что время приближается к полуночи. Он встал, положил руку Мэтта себе на плечи и начал поднимать слепого с кровати, чувствуя себя сам не слишком уверенно.
– Ну давай, старик, тебе пора в постельку.
Бенедикт и Майкл уже складывали шахматы. Майкл тут же подошел к Нейлу, и вместе они стянули с Мэтта брюки, рубашку, майку, трусы и уложили его на кровать, оставив в порядке исключения без пижамы.
– Пошли, – сказал Майкл, улыбаясь.
Нейл взглянул в его спокойное мужественное лицо и, зная, что он должен сделать, чтобы уничтожить его, вдруг всей своей распахнутой после виски душой проникся любовью к нему; он обнял Майкла за шею и положил голову ему на плечо, готовый расплакаться.