Непристойное предложение
Шрифт:
Пэйтон, повернувшись, вперила взгляд в своего старшего брата, который возился с воротником рубашки, глядя в зеркало над туалетным столиком.
– Видишь? Ему ты дал команду, а мне нет? Я, по крайней мере, могу отличить друг от друга материки.
– Компания, – объяснял Росс, глядя на свое отражение, так терпеливо, как будто разговаривал с ребенком, – называется «Торговый флот Диксон и сыновья», Пэйтон, – когда она резко втянула воздух, Росс поднял вверх руку и сказал: – И прошу тебя, не начинай снова спорить о том, что мы должны сменить название на «Диксон, сыновья и дочь». Я не имею ни малейшего намерения становиться
– А что не так с женщинами-капитанами? – язвительно потребовала ответа Пэйтон. – Я довольно часто командовала экипажами ваших кораблей, когда вы были слишком пьяны, чтобы удержать штурвал – и вполне успешно, за что вам большое спасибо. Не понимаю, почему меня необходимо сплавить замуж как какую-то дурочку, когда у меня, по крайней мере, столько же опыта, как и у любого из вас…
– Послушай, Пэй, – Хадсон прочистил горло, – ты собираешься завязывать мне галстук или ссориться с Россом? – когда ее пылающий взор остановился на нем, он быстро отступил назад. – Хорошо-хорошо. Пожалуйста, продолжай ругаться с Россом.
– Не волнуйся, Пэй, – протянул от окна Рэли, – у Росса не будет иного выбора, кроме как в конце концов сделать тебя капитаншей. Ни один парень не позовет тебя замуж. Ты слишком уродлива.
– Она не уродливая! – взорвался Росс, наконец, отворачиваясь от зеркала. – Ну, по крайней мере, теперь. После того как я заплатил почти чертову сотню фунтов за это проклятое платье, в которое она одета.
– Не забудь, – напомнил ему Хадсон, – о подходящих к нему туфельках. И шляпе, и плаще.
– Еще одна сотня фунтов, – Росс поднял бокал с бренди, который он поставил на туалетный столик, и осушил его одним глотком. – И чего ради, хотел бы я знать? В этом платье недостаточно материала, чтобы хотя бы прилично ее прикрыть.
Пэйтон глянула вниз на свое декольте. Вырез несколько смелый. Она обладала не так уж и многим, но то, что имела, было довольно откровенно выставлено напоказ. Посмотрев вверх, она увидела, что Хадсон проследил за ее взглядом.
– Да, Пэй, – сказал он, – я заметил, что ты обзавелась грудью. Когда это произошло?
– Не знаю, – Пэйтон покачала головой в недоумении. – Прошлым летом, думаю. Где-то между Нью-Провиденсом и островами Кис [4] .
– Когда мы были в Нассау [5] , я не заметил у тебя никакой груди, – заявил Росс.
Как старшего ребенка в семье его всегда раздражало, когда Пэйтон – самая младшая – делала что-то без разрешения, например, росла.
– Это потому, что она все лето не носила ничего, кроме тех жутких полосатых брюк, – Рэли, их семейный щеголь, слегка содрогнулся. – Помните? Джорджиане почти пришлось содрать их с нее, когда мы вернулись в Лондон.
– Я носила брюки, – строго указала Пэйтон, – потому, что не хотела, чтобы все заглядывали мне под юбку всякий раз, когда я забиралась на бизань-мачту…
– Мечтать не вредно, – высказал замечание Хадсон.
Игнорируя его, Пэйтон продолжила:
–
– Женское белье, – Росс кивнул. – Я забыл. Еще сотня фунтов. И ради чего, я вас спрашиваю?
Дверь в спальню открылась, и Джорджиана Диксон веско произнесла:
– Конечно, чтобы выдать ее замуж.
Затем, заметив распахнутый воротник мужа, со вздохом добавила:
– Полагаю, ни одному из вас не пришло в голову, что большинство мужчин нанимают камердинеров, чтобы галстуки им повязывали слуги, а не младшие сестры.
Теперь передернуло Хадсона.
– Я не хочу, чтобы какой-то малый прикасался ко мне, не говоря уж о моей одежде.
– Действительно, Джорджиана, – Росс, как заметила Пэйтон, был совсем не так терпелив со своей молодой женой, каким он был еще несколько месяцев назад. В конце концов, тогда он только ухаживал за ней. Теперь, когда они были благополучно женаты, и ей некуда было деваться, Росс довольно ясно давал понять, что больше не собирается терпеть новомодные идеи, которые она привезла с собой из Лондона. – Есть что-то… ну, противоестественное в том, чтобы один мужчина помогал другому одеваться. Это женская работа.
Джорджиана кивнула. Она, по наблюдениям Пэйтон, вполне привыкла к извращенной логике, к коей часто прибегали в семье, в которую она вошла благодаря браку.
– Понятно, – сказала она. – И поэтому бедняжка Пэйтон должна одеть всех вас, прежде чем вы позволите ей заняться собой.
Возмущаясь, невестка сбоку подошла к Пэйтон и начала вынимать гребни из ее волос.
– Вам троим должно быть стыдно, – отчитывала их Джорджиана. – Бога ради, научитесь завязывать свои галстуки сами. Я заметила, что капитан Дрейк умеет это делать. Нет ни одной причины, почему бы любой из вас не мог это сделать. Вы же не немощные.
– О, да, капитан Дрейк, – сказал Хадсон, закатывая глаза.
– Капитан Дрейк умеет делать все, – спародировал Рэли тонким голоском, и хотя было непонятно, кого именно он передразнивал, Пэйтон бросила на него предостерегающий взгляд. У нее было смутное подозрение, что он пародировал ее, и в этом случае она будет вынуждена дать ему отведать кулака при первой же подвернувшейся возможности.
– Я только что встретила капитана в коридоре, – пользуясь гребнями, Джорджиана начала распутывать колтуны в скандально коротких кудрях Пэйтон. Она обнаружила, что если уложить их под правильным углом, то возможно удастся создать иллюзию того, что волосы Пэйтон длиннее, чем до подбородка, чего в действительности не было. – И он выглядел вполне презентабельно. Куда презентабельнее, чем ты, Росс, выглядел в ночь перед нашей свадьбой.
– Точно, – со смехом произнес Хадсон. – Но Росс, по-моему, в ту ночь уничтожил большую часть бутылки рома, так что вполне понятно, что он не мог выглядеть наилучшим образом…
– Как я понимаю, – продолжала Джорджиана так, будто Хадсон ее не прерывал, – капитан Дрейк не держит камердинера, так что мне остается только предположить, что он, по крайней мере, способен самостоятельно одеться.
– Или ему помогла мисс Уитби, – язвительно заметил Рэли.
Пэйтон была так поражена, что, подскочив, стремительно повернулась лицом к брату, и ее волосы оказались вне досягаемости Джорджианы.