Неприступный Севастополь. Стержень обороны
Шрифт:
– Да я понимаю, что нужно помалкивать… – Карина была явно растеряна. – Но хоть маме, родителям…
– Родители и так
– Конечно.
– Ну, вот пусть слушают. – Алексей немного помолчал. – Все, Карина, будет возможность – свидимся. Но знай, я люблю тебя.
Алексей еще долго стоял и смотрел на пассажирский пароходик, который шел на Северную сторону, увозя Карину. Девушка стояла на корме и неотрывно смотрела на него. Потом вдруг взмахнула рукой – как чайка крылом. В сумраке июньской ночи остался только лишь ее размытый белый силуэт, подсвеченный ходовыми огнями парохода.
Алексею вдруг
Серые глаза – рассвет, Пароходная сирена, Дождь, разлука, серый след За винтом бегущей пены.
Черные глаза – жара, В море сонных звезд скольженье, И у борта до утра Поцелуев отраженье.
Синие глаза – луна, Вальса белое молчанье, Ежедневная стена Неизбежного прощанья.
Карие глаза – песок, Осень, волчья степь, охота, Скачка, вся на волосок От паденья и полета.
Нет, я не судья для них, Просто без суждений вздорных Я четырежды должник Синих, серых, карих, черных.
Как четыре стороны Одного того же света, Я люблю – в том нет вины – Все четыре этих цвета.
Конец ознакомительного фрагмента.