Непрошеные советы Веры Вонг

Сутанто Джесси К.

– Так вот, у Саны, – сообщает Вера, – пот-каста… знаю, ты можешь думать, что у нее очень плохая кожа, но на самом деле это как радио, только по Интернету. Очень хорошо, правда? Это как твоя работа, Рики, только на радио! Ну, не на радио, а по Интернету. – Она кивает, довольная своим пояснением, и переводит взгляд на Сану. – А Рики – репортер из «Баззфид»!

– Вау, – произносит Сана полным псевдофранцузской булочки ртом. – И правда впечатляет.

Рики трет щеку и смотрит в свою чашку.

Ой, он такой же застенчивый, думает Сана с умилением. У нее сжимаются внутренности при мысли, что Рики и Вера узнают о ней правду: что у нее нет ни подкаста, ни пот-касты и в действительности она ничем толком не занимается, если не считать провальных попыток посвятить себя единственному делу, в которое влюблена с того дня, когда в возрасте одного года окунула руку в банку с краской.

– Эм, – Рики прокашливается. – Вы сказали, мы оба подозреваемые? Можно спросить почему?

– Конечно, – Вера ставит чашку. – Не надо принимать близко к сердцу, окей? Ох уж вы, молодые, так близко все принимаете. Если я считаю тебя убийцей, что с того? Это не значит, что я считаю тебя плохим человеком.

– Хм. – Сана облизывает губы. – Разве нет?

Вера цокает языком.

– Что за чушь. Конечно нет.

– Но почему вы вообще нас подозреваете? – спрашивает Рики, теребя воротник.

– Много причин. – Вера оттопыривает большой палец. – Первое: все знают, что убийцы возвращаются на место преступления. Так? Им хочется полюбоваться на свою работу. Так что я знаю, мне остается только ждать и смотреть, кто появится. Вы двое появляться вчера, поэтому попадаете в мой список. Видите? Ничего личного.

– Вы сказали, много причин? – напоминает Сана, хоть и не уверена, что хочет знать остальные.

– Да, конечно. Окей, дамы вперед. Сана, где ты была в ночь, когда был убит Маршалл?

У Саны взрывается мозг, и сознание заполняет ослепительно-белая вспышка с пронзительным воплем. «Скажи что-нибудь, – вопит внутренний голос. – Что угодно!» Но ничего не приходит на ум.

– Это глупо, – произносит Рики.

Сана сморит на него, и сердце скачет, как затравленный кролик.

– Мы не знаем Маршалла, Вера. И уж точно мы не должны рассказывать вам, где были в ночь, когда он умер.

Он говорит это с таким уверенным видом. Это и есть умение дать отпор напористой азиатской тетушке? Сана под впечатлением и в ужасе одновременно.

– Для начала давайте разберемся, почему вы думаете, что Маршалл был убит.

Вера пожимает плечами, но смотрит так же пристально и настороженно.

– Ладно, не нужно говорить мне сейчас. Я выясню позже. Давайте смотреть, почему я считаю, что Маршалл убит. Что ж, очень похоже,

что этот Маршалл очень плохой человек, такой, которого могли убить.

Сана готова поклясться, что ее внутренности превратились в змей и извиваются в животе. Тошнота подступает к горлу. Потому что Вера абсолютно права. Маршалл был очень плохим человеком, из тех, кто напрашивается на убийство. Так или иначе, нельзя показывать, что они с Маршаллом были знакомы лично, поэтому Сана усилием воли берет себя в руки и смотрит, как ей кажется, с выражением чистого любопытства.

– Да ну? Что вы такого выяснили о Маршалле? – И запоздало добавляет: – Я спрашиваю для своего подкаста, конечно же.

Вера подается вперед и произносит заговорщическим тоном:

– Я думаю, у этого Маршалла есть что-то, что хотят получить другие люди. Он что-то прячет, очень надежно.

Когда Сане было шесть, родители повезли их с сестрой на озеро Тахо, и она впервые увидела снег. Они с сестрой прыгали в сугробы, бросались снежками, визжали и веселились. Сана помнит, как сестра оттянула ей воротник и сунула пригоршню снега за шиворот, и то состояние, когда холод обжег спину. Сейчас у нее в точности такое же ощущение, будто кто-то сунул за шиворот пригоршню снега. Маршалл что-то прятал? Откуда Вера это знает?

Но, прежде чем Сана успевает что-то сказать, Вера внезапно хлопает в ладоши и встает.

– Окей, все выпили чай? Поднимитесь наверх и помогите мне кое-что спустить. Вы, молодые, посильнее меня. Идем! – рявкает она, потому что Сана и Рики сидят в недоумении.

Они оба синхронно встают и еще раз беспомощно переглядываются, после чего следуют за Верой по расшатанной лестнице. Стены увешаны картинами в старомодных, облупленных рамах, некоторые обкрошились по краям. На втором этаже, очевидно, располагаются жилые комнаты Веры. Тесное, сумрачное пространство под завязку завалено всевозможным хламом. Сана замечает стопки старых газет и журналов, заросшую паутиной швейную машинку, старую пишущую машинку без половины клавиш и коробки, вероятно, забитые таким же бесполезным мусором. Знакомая картина. В доме ее родителей девственно чисто, поскольку мама требует безукоризненного порядка для многочисленных интервью и видео, которые она снимает для своих фанатов. Но в детстве, к кому бы из своих друзей Сана ни приходила домой, особенно к тем, чьи семьи не так давно иммигрировали, ей часто доводилось видеть многочисленные потрепанные коробки, полные хлама. Памятные вещи с родины, слишком старые, чтобы пользоваться, слишком ценные, чтобы выбросить, и слишком тягостные, чтобы смотреть. Поэтому они бережно оставлены доживать свой век и напоминать о тех, кого нет рядом.

Конец ознакомительного фрагмента.