Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды
Шрифт:
– Ну как? – пропела Сапфира, лукаво опуская длинные ресницы долу и покрываясь нежным персиковым румянцем.
– Прекрасно! – отреагировала Лёна. – Нам подходит!
Диего закашлялся.
Юристка выдала девушкам инструкцию:
– Значит, так, эфирные! Матом не ругаться, мужчин в углу не зажимать, напитки из горла не хлестать и на спор зубами гвозди из досок не вытаскивать!
– Тетенька, – уставилась на юриста целомудренным взглядом Сапфира, – а кто в прошлый раз ставки поднимал? А потом на выигрыш проставлялся? Мы в стрип…
– Иногда нужно расслабляться, – молниеносно
– Да, мамочка, – прошептала Марика. – Ты не напишешь нам шпаргалку, какие слова нельзя использовать? Чтобы мы ненароком не облажались…
Лёна, как всегда, не смолчала:
– Вам на латыни или на русском юридическом?..
Весь офис расхохотался. Девочки привяли.
– А теперь к делу, – прервала я разбор полетов. – Мне нужны записи разговоров и фотографии, потому что люди нынче пошли недоверчивые, так и норовят презумпцией невиновности в глаз потыкать.
– O tempora! O mores! [4] – согласилась со мной Марика. – А можно еще вещественные доказательства принести? Если приставать начнут?
– De mortuis aut bene, aut nihil [5] , – прошипел Диего, меняясь в лице.
– Ты о чем? – уставилась на него Сапфира. – Никто ничего отрывать не будет. Мы ж не садистки какие-нибудь. Пару раз ботинком по… ребрам – и все. А Марика вообще о другом говорила.
– Это о чем? – поинтересовалась я, вставая между телохранителем и подругами. Быстро сообразила: – Использованные средства защиты приносить не нужно. Нам не на отцовство тест делать.
4
О времена! О нравы! (лат.)
5
О мертвых либо хорошо, либо ничего (лат.).
– Жалко, – надулась Марика. – Ничто так не стимулирует мужчин, как перспектива краткосрочных вкладов с длительной выплатой алиментов.
– Ладно, – ткнула локтем в бок подругу Сапфира. – Хватит развлекаться, давай ближе к делу!
– Я больше предпочитаю ближе к телу, – потянулась Марика, соблазнительно выгибаясь перед Диего.
Тот попытался отстранить ее рукой, но Марика свободно просочилась сквозь преграду.
Это два неотъемлемых свойства эфира. Первое – слышать призыв электромагнитных полей на любом расстоянии, второе – не знать преград. Есть еще и третье, опять-таки связанное с исконными свойствами.
Все эфиры – воплощенные молнии. При желании шарашат электричеством так, что любой полицейский шокер нервно курит в сторонке. Могут игриво кольнуть, а могут вжарить силой нескольких десятков гигаватт. Потом от несчастного одни угольки да пепел останутся. Оружие почти как у огненных.
Одно хорошо – буквой закона им не дана сила карать. Не то, знаю я их безудержную легкомысленность, на Земле остались бы жить одни эфиры, а прочая жизнь в материальной оболочке раз и навсегда
– Диего, ты же не оставишь в беде несчастную неудовлетворенную девушку, – потерлась бедром о телохранителя Сапфира, которая подошла к нему с другой стороны.
Красавец-брюнет сочно выругался исключительно по-испански и пулей вылетел из кабинета.
– Использование ненормативной лексики запрещено! – крикнула ему вслед девушка. Потом повернулась к нам и скинула шутливую маску. Сверкнули построжевшие карие глаза. – А теперь к делу! Кто такой Рошан?
– Никто не знает точно, – призналась Лёна. – Но дела там творятся очень странные. Во-первых, он до сих пор не оказался в поле зрения правоохранительных органов, несмотря на то что девушки постоянно пропадают…
– Глаукома, – кивнула Сапфира, выразительным жестом потирая большой палец и указательный. – Извини, перебила.
– Во-вторых, – пронзила недовольным взглядом девушку шатенка, – около его хутора ощущается сильное энергетическое поле. Хотя к этому нет никаких предпосылок.
– Жертвоприношения? – предположила я.
– Если только сексуальные, – задумалась Лёна. – Нет тяжелого фона смерти.
– Понятно, – приняли мы к сведению. – Дальше.
– В-третьих, Рошан имеет возможность скрывать свое присутствие – внезапно появляться в нужных местах и так же непредсказуемо исчезать, – продолжила шатенка. Предостерегла: – Все его конкуренты в бизнесе были найдены мертвыми в запертых помещениях, и камеры слежения ничего не зафиксировали, кроме едва уловимого глазом движения…
– О-о-о, как интересно, – пробормотала я, нервным жестом автоматически поглаживая левую бровь. – А есть запись?
– Нет, – покачала головой Лёна. – Но у меня есть кое-что другое. – И девушка протянула нам нечеткий снимок мужчины восточной внешности, на смуглой коже которого проступали едва видные синие татуировки.
– Ифрит, – прошептала Сапфира, водя пальчиком по линиям татуировок. – Там должен быть огонь все время. Какие-то открытые источники.
– В доме много каминов, – заглянула в свои записи Лёна. – Которые топятся даже летом.
– Еще там должно присутствовать дополнительно большое искажение магнитных полей, – сообщила Сапфира. – Эти твари состоят в основном из металла.
– Рядом с болотом официально разрабатывается месторождение железной руды, – заглянула в компьютер Лёна.
– А неофициально? – сложила я пальцы домиком и уперлась сверху подбородком.
– Неофициально там вырыли шурф и построили времянки для рабочих, которые обжиты головорезами в защитных костюмах, – развернула к нам экран лэптопа шатенка.
– Любопытно, – признала я. Присвистнула: – Такого в моей практике еще не было.
– В нашей – тоже, – плотоядно оскалились подружки. Обе показали отросшие когти. – И мы в предвкушении встречи!
– Тогда встали и пошли на вербовочный пункт, – озвучила я приказ начальства. – После того как вас охмурят, снимете лапшу и принесете отчет. Ясно?
Губы эфирных тронула опасная улыбка. Ой, чую, наплачусь я с ними!
– Лапшу взвешивать? – невинно поинтересовалась Марика. – Или оптом сдавать?