Непростой Путь Про-Героя. Том 3
Шрифт:
Да и найдись такая «идеальная» женщина… как бы он, Иисусе, смог с ней заняться… чем-то в горизонтальной позиции, если для него иногда даже встать с кровати — мука?! А все туловище представляет собой огромный шрам! А еще он постоянно прислушивается, не может не прислушиваться, не случилось ли чего в городе…
А еще возраст…
Кроме того, сказался и пример Учителя. Нана Томура была настоящим Человеком во всех отношениях, и, разумеется, она не могла не выполнить свой долг как женщины и матери — она завела семью, она дала жизнь…
И была вынуждена их бросить. Тошинори не знал
Может быть, он был и прав.
«Дурак Тоши-кун» не смог бы эффективно выполнять свои обязанности по защите всего мира, если бы пытался следить за судьбой ребенка своей… своего Учителя.
Это было бы забавно, если бы не было так печально — почти полвека он защищал чужие жизни только лишь для того, чтобы никогда не иметь своей.
Тошинори ни о чем не жалел, впрочем, и с готовностью бы пожертвовал куда большим. Все это — его мелкие личные трагедии — было неважно, ведь он добился своей главной цели. Он стал Символом. Символом Мира — сначала для родного города, потом префектуры, потом страны… наконец, для всего земного шара. С помощью многих и многих людей он сумел построить мир, в котором все могут жить с улыбкой на лице, избавившись от тьмы в сердце, от страха в душе…
Во всяком случае, он верил в то, что у него получилось, и поэтому не видел смысла горевать.
Но вот сейчас, сидя в своем собственном — к чему до сих пор не мог привыкнуть — кабинете в Академии Юэй, альма-матер Всемогущего, он вспомнил обо всем этом совершенно по другой причине.
Когда он наращивал мощь и репутацию в Штатах, спустя несколько лет напряжение от постоянной нагрузки стало таким неподъемным, что Яги понял — еще чуть-чуть, и он не выдержит. Требовалось хоть иногда, хоть раз в неделю, но делать пару-тройку часов передышки помимо сна. В конце концов, он ведь был даже не просто молодым человеком в расцвете сил, а буквально квинтэссенцией молодого человека. Со всеми, э… вытекающими.
Поэтому иногда он пытался хоть как-то наладить ту самую… личную жизнь. И хотя от желающих, так сказать, помочь девиц действительно не было отбоя, но… помимо возникающего перед глазами призрака Учителя, Наны… он встретился с еще одной проблемой. Довольно неожиданной.
Несмотря на то, что он был Символом Мира, несмотря на масштабную паблисити и популяризацию его образа, несмотря на многочасовые тренировки правильного поведения с гражданскими, призванного минимизировать их дискомфорт… все без исключения «минутные» пассии банально нервничали в его присутствии.
Стоило им оказаться в его личном пространстве, стоило хотя бы прикоснуться к бицепсам, стоило ощутить мощь плещущейся в его жилах причуды… как девушки принимались нервно собираться на выход.
Много раз, слишком много раз Тошинори Яги и призрак Наны Шимуры оставались наедине. Владельцу Одного-за-Всех нельзя пить, слишком страшны могут оказаться последствия; поэтому Тоши-кун просто смотрел в окно, на утопающий в ночи и дожде мегаполис…
…
Впоследствии он понял, что несмотря на то, что его образ внушает уверенность, несмотря на то, что его улыбка вселяет надежду в сердца миллионов, несмотря на то, что Символ Мира — есть… люди в принципе — все люди, плохие, хорошие, герои — старательно избегают его взгляда. Возможно, у всех есть свои грехи, которые их преследуют… Возможно, их просто пугает сила воли человека, добившегося невозможного.
Усвоив урок, Тошинори и сам старался не пялиться ни на кого слишком пристально. В этом отчасти помогало то, что после травмы его глаза запали глубоко в глазницы, что было заметно даже в боевой форме. По правде говоря, значительная часть его образа — торчащие дыбом «заячьи» пряди волос, яркие костюмы, широченная идеальная улыбка, все эти ужимки и неуклюжие шутки — были призваны отвлекать от того, что могло испугать и закаленного линчевателя.
Впрочем, он уже повторяется, совсем постарел.
Всемогущий встречал многих людей. Очень многих. Очень разных. Разного возраста, телосложения, рода занятий, разного вероисповедания (вплоть до апостолов новой веры в него самого, Всемогущего), разных культур и, прежде всего, разного жизненного пути.
Все они смотрели по-разному.
Недавно Тошинори встретил мальчика, который совершенно не боялся его взгляда. Юный Изуку Мидория. Столько веры в людей, столько искренней веры в будущее и конкретно в него Тошинори не встречал, возможно, никогда. Где-то там, в глубине зеленых глаз паренька, дремала такая же, как у него, Тошинори, воля. Теперь уже, сделав свой выбор, он в этом не сомневался. Впервые Всемогущий встретил кого-то, кто так же, как и он в юности, будучи беспричудным, бросался на превосходящие силы, не считаясь с травмами, желая спасти человеческую жизнь даже ценой своей…
За долгие годы карьеры его внимание иногда привлекали и другие — юный Бакуго, юный Мирио, уже совсем не юный, упрямый Мирай, трудолюбивый и добрый Наомаса, не такой добрый Айзава-кун, старый и безнадежный соперник Тодороки, не понимающий самого главного… были и иные. Они — боялись его глаз, но отказывались это признать. Давили гневом, раздражением, уверенностью или другими эмоциями этот страх, и смело и яростно смотрели в ответ.
Но сегодня его прямой взгляд встретил еще один ученик, который ранее уже удивил его. И Всемогущий снова удивился…
Юный Шода тоже боялся. И признавал это. Но… ярко-синие радужки сверкали бешеной, неистовой решимостью. Человек с таким взглядом всегда идет до конца.
Очень знакомый взгляд.
Юный Шода однажды уже пошел до конца, и, раз он по-прежнему так смотрит…
Сперва Символ Мира собирался свести все к шутке.
Теперь колебался.
— Почему ты так решил? — спросил Тошинори, мельком бросив взгляд на сжавшегося Мидорию сжавшего губы в белую линию и нервно сцепившего руки. Девятый перехватил взгляд и едва заметно покачал головой. Значит, ничего не говорил? И понятно, почему не предупредил, когда звонил и, запинаясь, просил о встрече. Очень важной встрече.