Непростой Путь Про-Героя. Том 3
Шрифт:
В полете даже мудрость выдал:
— Не показывай противнику спину, ибо…
Договорить не вышло. В этот момент мою ногу поймал лед Тодороки, и я нелицеприятно (в буквальном смысле) шлепнулся на землю.
Сгруппировался, снова побежал…
Меня отшвырнул взрывом Кацуки, да так неудачно, что я пропахал еще несколько мин, потеряв концентрацию и на секунду упустив их из виду за туманом. Так…
Я прыгнул вперед…
Меня поймала и уронила на землю…
Лента?
Медленно перевел взгляд на Ханту Серо, который извиняюще
Ну все, я сержусь.
В одну руку схватил ленту. Воткнул вторую руку в землю, вытащил ближайшую мину и уже на бегу швырнул ее в Бакуго. Попал в спину, тот клюнул носом землю и покатился по минами. Обогнал его, протащив за собой несколько метров Ханту, не успевшего вовремя оборвать ленту, и сбросил его прямо на скопление взрывчатки.
Игнорирование взрывов на этом поле — мое основное преимущество.
Помчался вслед за Тодороки, который тоже плюнул на все ради скорости — и создал дорожку изо льда, по которой мы оба и бежали.
Почти достал…
Он уже забежал в узкое место, где забор стоял рядом с дорогой…
Я зацепил липкую ленту Ханты за ближайший столбик, а затем прыгнул за спину к Отмороженному и просто накинул на него второй конец, как петлю.
Из-за чего сына Старателя развернуло, занесло на льду и смачно впечатало в стену.
Лиана, в смысле, лента — крутая штука!
Захотелось забить себя в грудь, как Тарзану, и заорать что-то эдакое.
Я первый!
— ИЗУКУ МИДОРИЯ СНОВА ЛИДИРУЕТ! КТО БЫ МОГ ПРЕДПОЛОЖИТЬ ЭТО В САМОМ НАЧАЛЕ ГОНКИ?! ДА КАКАЯ ГОНКА, ЭТО БИТВА, БИТВА НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ!!!
Нет, я не первый!
Да ну нафиг! Стиснув зубы, изо всех сил, уже выдохшись, использовал Распрыжку…
Дальше… Уже вижу его!..
Почти догнал Мидорию — тот просто… бежал, без причуды…
Победа почти… почти… вытяни руку…
На плечи рухнул невыносимый груз.
В двадцать килограмм.
— Нирн… Я большоаш… не могаааа…
Да, на мне снова повисла Сэцуна.
— ЧТО ПРОИСХОДИТ?! ЭТО СЦЕНА РЕВНОСТИ?! ИЛИ ЭТО КОВАРНОЕ НАПАДЕНИЕ С НЕБЕС?! НЕУЖЕЛИ ЭТИ ЗЕЛЕНОВОЛОСЫЕ — БРАТ И СЕСТРА, И СЭЦУНА ТОКАГЕ В ОТЧАЯННОЙ ПОПЫТКЕ ЗАДЕРЖАТЬ ШОДУ ЖЕРТВУЕТ СОБОЙ, ЧТОБЫ…
— Да ты издеваешься!
— Ну пожалуйстааа!
— Твои сиськи трутся об мою спину! — клише из аниме должно сработать!
— Извращенец! Но это ничего не меняет! — клише из аниме ни черта не работают!
Я попытался спихнуть ее маркером, но он оказался недостаточно сильным. И мины подходящей под ногами не было…
Завертелся на месте:
— Отцепииись!
Вместо ответа Сэцуна укусила меня за плечо.
— А-а-аа!!! — заорал я и бросился вперед.
Мидорию догнать уже никак не выходило — тот испуганно оглядывался и ускорялся, оглядывался и ускорялся….
— Да постой!.. Мне просто спросить!
Мидория оглянулся и ускорился. И завопил.
— ДВА БЫВШИХ ЛИДЕРА БРОСИЛИ ПОПЫТКИ ЗАМЕДЛИТЬ ДРУГ ДРУГА И ОТЧАЯННО ПЫТАЮТСЯ ВЫРВАТЬ
Я прямо почувствовал, как за моей спиной происходит что-то страшное.
И я не про Сэцуну.
— Б-б-быстрее!
– закричала Токаге, — сзади целый… ледниковый период!
— Раз висишь, так помогай! — заорал я.
Она завопила в ответ, и мы стали легче, и даже легче, чем я один, и уже почти летели, и уже почти сократили отрыв, несясь вперед огромными скачками за фигурой, покрытой зелеными молниями, и…
Я вытянул руку, и…
По глазам ударил свет, и…
В последний момент я отпрыгнул в сторону, покатившись на траве под визг Сэцунины, и огромная — реально ОГРОМНАЯ, высотой со стадион — глыба льда Тодороки, будто нос линкора, буквально втащила орущего благим матом Кацуки на себе на территорию стадиона.
Бакуго, с глазами на лбу и часто-часто дыша, медленно сполз по льду.
Шото, шатаясь, съехал по нему следом. В смысле, не по Бакуго… по льду…
— Ни-рен… ты-ы тяже…лый… — прохрипели подо мной.
— Это карма, — прохрипел я в ответ, и сполз с девушки.
Метрах в пяти от нас в полнейшей прострации валялся Мидория, который не замечал текущих у него слез и даже, по-моему, не осознавал, что он выиграл.
Второе место. Второе место вытащил, даже с… балластом.
— Сэцуна, ты… ты балласт, — тяжело дыша, пожаловался я.
— А ты слабак, — проговорила та, бездумно пялясь в небо. — Радуйся, что я… тебя пожалела… только… половину нести… сказала…
Я попытался принять вертикальное положение, чтобы сделать с ней что-нибудь плохое. Но ноги не держали, так что я ограничился тем, что просто оперся на голый живот девушки.
Та сдавленно застонала и вяло попыталась отплыть, как перевернутый на спину жук.
— Миленький лифчик…
— Сам… такой…
Слева от нас Полночь неуверенно обратилась к Отмороженному:
— Тодороки, эм… растопи, пожалуйста, лед…
— Вы говорили, что во время гонки все разрешено.
— Да, но для вас гонка уже закончилась…
Я, Мидория, Бакуго и половина Сэцуны просто развались на траве, пытаясь отдышаться. Сил не было даже встать. Чет жестко для первого этапа-то…
— Мидория, ты как…
— Хорошо…
— Ты, кстати, выиграл…
— Хорошо…
— Ты лежишь лицом в траву…
— О… Нехорошо…
— На тебя все смотрят.
— А-а-а!
С айсберга соскользнул совершенно не запыхавшийся Киотака, посмотрел на нас, поржал и куда-то свалил. В туман, вероятно. Почти сразу за ним Иида, тень которого странно себя вела, потом — Ханта, потом…
Близость к леднику приятно холодила кожу, да и тенек он давал. Было хорошо.
Но потом Тодороки, хмурый и до сих пор покрытый инеем со одной стороны, принялся его разогревать, и стало жарко. Цуна снова застонала, перевернулась и поползла в сторону. Я лишился подушки…