Непрожитая жизнь

Уайкс Гарри

Сначала стоит начать с обучения нормам и азам. Потом плавно перейти к главным заповедям и заставлять каждого следить за собой.

Она испытывала гордость за свои благие мысли. Каждый в жизни должен обязательно верить в бога. Не в кого попало, а именно в него великого. Всякий приходящий на землю – никто. Он рождается по воле всевышнего и умирает только от его руки. Нет ничего, что могло бы искоренить эту правду и запятнать настоящие чистые помыслы. Служанка отеля набрала воду и медленно залезла в ванну, чтобы

погреться и смыть с себя грязь греха, принесенную бывшим ухажером.

Брэдли не достоин меня.

Чтобы воспринять человека целиком, нужно понять его мысли, идеологию, к которой он стремится и разделить с ним всю его жизнь. Нельзя просто так случайно вспомнить про него, когда происходящее рядом перестает быть интересным. Надо стремиться к тому, чтобы с одним человеком и на всю жизнь. Так учили великие люди, знавшие толк в любовных отношениях и видевшие много различных историй.

Не зря, конечно, он появился в моей жизни.

И это только потому, что после этого в жизни Грейди появился бог. Люди вокруг перестали быть близкими. Им почти всем нужны только собственные заботы и не всякий найдет время на того, кто когда-то был рядом, хоть и не в достаточно близком контакте.

Расставание с Брэдли нанесло женщине серьезный удар. Маленький аленький цветочек, от которого веяло романтикой и искренностью, превратился в высокую розу с шипами. Ее многие пытались растоптать, но силу воли и гордость тяжело преломить.

Выходя из ванны, женщина окуталась полотенцем и вошла в гостиную. Слегка прикрыв себя и свой стыд от икон, она все равно любила хвастаться своим телом перед зеркалом. Немного объема все же не хватало, но природная красота всегда ценилась больше, чем нарисованная.

Аппетит гулял в ней, бурлил живот, желая хорошенько подкрепиться. Грейди внимала звукам отсутствующей энергии и хотела

побаловать себя изысканным блюдом, когда к ней подступила сильная сонливость. Нельзя прощать тех, кто раньше был слишком горд и много мнил о себе. Всякий должен узнать урок, который запрещает общение с предателями.

Между мыслями девушки и диваном расстояние становилось все меньше и меньше. Она не могла более противостоять свалившемуся на нее желанию хорошенько выспаться. Наверное, Брэдли виноват в том, что она потеряла большую часть сил, объясняя ему все тонкости женского сердца.

Наконец ее глаза сомкнулись. С тела слегка сползло полотенце. Иконы увидели ее обнаженной и беззащитной спустя столько лет горделивых обещаний и соблюдений законов. Тонкая струя слюны упала на румяную грудь. Грейди уснула сладким сном, закрыв собой пожелтевший конверт с загадочным письмом.

* * *

Она поняла это прежде, чем стоило подойти ближе и увидеть своими глазами. Флик не бежал радостно встречать Мириэ, он был занят. Девушка еще издалека увидела женские ноги в сетчатых колготках, торчащую из-за спинки лавки красную мини юбку и небрежные разбросанные светлые локоны.

А вот и конец…

Ей

не привыкать к тому, чтобы вновь и вновь разочаровываться в людях. Достаточно было прошлого опыта, когда будущее вряд ли сулит что-то истинно лучшее. Стоя здесь и сейчас, она не могла испытывать эмоций. За все это время, которое пронеслось мимо нее, сверкая каблуками и оскалив зубы, Мириэ устала видеть подобное, когда происходящее всегда настроено против нее.

Флик должен был иметь хоть немного совести, чтобы назначить встречу в другой день. Но у каждого своя любовь и не всякий имеет право рвать труд, созданный другими людьми. Она хотела обругать их

прилюдно и выставить парня лжецом, который бегает за каждой встречной юбкой. Но, вместо этого в голове появилась лишь лаконичная фраза.

Я – запасной вариант.

Умозаключение девушки не таило в себе надежд на изменение будущего. Она знала, что рано или поздно, каждая

история заканчивается. И все равно продолжала завидовать. Изнутри грызли неприятные ощущения, которые знаменовали лишь одно удручение и ненависть. Очень много грязи было вылито в ее сторону, достаточное количество парней просто не замечали прозрачных намеков и, в принципе, не хотели иметь с ней ничего общего. Для всех Мириэ казалась замкнутой сердитой девушкой и только для себя она знала, что подобное было вымыслами тех, кто не смог разглядеть в терниях причудливой красоты изысканное дерево, которое все время цвело. Иногда с промежутками, иногда постоянно. Не нашлось толкового ценителя, который смог бы полюбить ее боль, а потом и секрет, спрятанный в ней.

Девушка развернулась и пошла обратно. Казалось, на этом жизнь точно должна закончится и больше никогда ныне не станет той, о которой едва ли можно мечтать. Невозможно ощутить то, что никогда не испытывал. Можно приблизить сознание к пониманию того, как устроены горячие сердцебиения и вожделенный взгляд. Но понять настолько тонко нельзя.

Мириэ слышала мужской голос вдали и громкую оплеуху женской руки. Ругань, ссору и попытки примирения, заканчивающиеся пылкими словами злости. Никто из прохожих доподлинно не знает, какова история этой любовной драмы. Они парень и девушка, состоящие в крепких отношениях, где ссоры – обыденность и необходимость для поддержания искры. Или все же муж и жена, хоть и молодые. Она обиделась на него и напоказ решила бросить его, как когда-то раньше делала Марабелла. Он расстроился и пытался найти в себе проблемы. Долго капаясь, наткнулся

на неправильный аромат парфюма, когда горделивая мадемуазель вернулась обратно. Игра чувствами на эмоциях, не более. Повсеместное выгорание и поедание человека, его жизненных сил и хороших эмоций.

– Мириэ-э-э-э-э…, – Флик кричал так громко, что слышно его было впереди двух кварталов.

Девушка не реагировала. В ее походке ощущались уверенность и гнев. Она вряд ли когда-то окончательно поймет для себя, в чем заключалась идея такого жесткого издевательства над людьми. Ей тяжело справиться с собой наедине, а теперь все становилось еще хуже.