Непруха-невезуха
Шрифт:
небритая, но какая-то не такая! Знаешь, я за свою жизнь их навидался. Так ведь и
среди настоящих были непохожие... Короче, я вряд ли скоро отсюда выйду. Но ты не
боись, папи, держись меня, я тебе вс обьясню и помогу. И помни - любой
нормальный мужик рано или поздно может попасть сюда! Вон даже миллионеры
садятся... Потому что нельзя вс только по закону, не получается! Вот только кто-то
попадается, а кто-то - нет. Ну и... Знаешь, я вместе со всеми шмотками
меньше, чем один день работы хорошего адвоката! Так что сам понимаешь...
– Но ведь для бедных есть бесплатные адвокаты?
– Ага! Вот только бесплатный для тебя адвокат работает на того, кто ему
платит. На государство. Стало быть,против тебя!
Вновь загремела, открываясь, дверь камеры, вошли трое охранников. Один
держал в руках список, двое стояли по бокам, не спуская глаз с арестованных.
– Мак Кей! Моралес! Джонсон! Гонсалес! Ричардсон! Долгин! Сантьяго! На
выход! По одному! Лицом к стене! Руки на стену! За мной!
Последовала долгая занудная процедура офомления: отпечатки пальцев, фотографирование, раздевание догола с осмотром всех мыслимых отверстий, переодевание в робу и т.д. - вс, как в русских фильмах - детективах. Только
компьютеры на каждом шагу... Впрочем, может быть, в России уже тоже
компьютеры. И вот, наконец, получи матрас, бель - и в камеру!
Камера размером с хороший спортзал, правда, потолки низковаты - но, похоже, в волейбол здесь не играют. Да и народу многовато даже для футбола (
позже Яша насчитал 86 человек!) Вдоль стен - металлические двухэтажные нары, но
их явно мало. Весь пол заставлен большими "корытами" из толстой пластмассы, с
уложенными в них матрасами и постелями. Ни свободного места, ни пустых "корыт.
Знакомый мексиканец был тоже здесь, помахал рукой:" Привет, папи!". И
недоумнно развел руками: мест нет!
Яша растерянно смотрел по сторонам. Прямо напротив него в "корыте" сидел
мужик лет тридцати, ну прямо-таки вылитый пират Карибского моря из известного
кинофильма: копна курчавых, черных, как смоль, волос перехвачена через лоб
красной тряпкой, завязанной узлом над левым ухом. На бледной мрачной
физиономии выделялся большой нос, крючком загнутый к подбородку. Тонкие бачки
с бородкой завершали картину. И взгляд - жесткий, исподлобья, как бы
оценивающий, куда бы врезать. Немного левее, сразу на двух "корытах" ( одно
переврнутое, другое - на нм), сидел здоровенный, широкоплечий, накачанный, как
Шварценеггер, чрный, с заплетенными в косички длинными волосами, с такой
рожей,
дружелюбным, чем у бультерьера. Только без хозяина с поводком...
Начитавшись про русские тюрьмы, Яша был готов к самому худшему. Что там
сначала с новичками делают: "прописка", кажется? Там надо что-то правильно
отвечать - а не то "опустят" сразу?! А что именно? Этого Яша категорически не
помнил, отчего душа предательски начала куда-то смещаться вниз, к желудку...
"Шварценеггер" молча ткнул пальцем в нижнее "корыто" и жестом показал:"
Забирай!" Яша ещ раз оглянулся - единственное свободное место на полу было
возле "пирата". Похоже, никто на него не претендовал... Душа стремительно
продвигалась вниз, к пяткам. Ощущая противную слабость в ногах, Яша вытащил
"корыто" из-под второго (оно оказалось неожиданно лгким), перетащил его на
свободное место, постелил и присел на край в ожидании начала измывательств.
– Ты говоришь на испанском? - спросил "пират". Странно, но Яшу часто
принимали за латиноса, иногда - за грузина или армянина, и почти никогда - за
еврея.
– Нет. Я - из России.
– О-о! Здрасты! Досудання! Корошоу! Супасиба! - быстро выдал свой запас
русских слов "пират" и... неожиданно широко улыбнулся. Потом вновь перешел на
английский.
– Меня зовут Драган. Я - из Македонии. Когда-то в школе учил русский. Мы
тогда все учили. Раньше - до свободы. Теперешние молодые не учат - из принципа.
Вс остальное они не учат из лени.
– Постой, так ты что, старый что ли?
– Нет, не очень. Мне - 34 года. Но они - другое поколение, они про социализм
только читали, да и то только те, кто вообще что-либо читают!
– Ну, положим, у вас-то, в бывшей Югославии, этого социализма по-
настоящему никогда и не было!
– Это потому, что ты с Москвой сравниваешь! А я - с Бельгией, с Голландией!
– А вот скажи мне, Драган, ты при социализме в тюрьме сидел? Нет? Вот и я -
нет. А при демократии... Впрочем, шучу: демократия тут не виновата. Кстати, а ты за
что здесь?
– Подрался в баре по пьяни.
– Драган махнул рукой.
– Если честно, даже и не
помню из-за чего. И с кем...Сам понимаешь - у нас с тобой, как у всех славян, подвиги по пьяни - в крови! Ты ведь тоже...