Нептун: Похитители тел
Шрифт:
— Э-э-э, не скажите,— с сомнением протянул парень.— Формально вы, конечно, правы, но атмосфера здесь другая: тишина словно звучнее и торжественней, а воздух слаще и ароматней…— Он умолк, не зная, как точнее описать испытываемые им ощущения.
— Ну уж прямо-таки,— усмехнулся Хук, задетый за живое если и не логикой доводов собеседника, то их наивной поэтичностью.
— Да уж поверьте,— убежденно кивнул парень.— Вы ведь у меня не первый пассажир и даже не сотый, так что я имел достаточно времени для того, чтобы привыкнуть к этому месту, да вот не привык.
Слушая болтовню водителя, Аксель достал из багажного отсека свой чемодан, пересек песчаный
— Доктор Фуджи, да и персонал его почему-то не любят, когда я здесь появляюсь. Они считают, что присутствие чужого человека в определенных случаях способно свести на нет результаты лечения.— Он невесело усмехнулся.— Словно я прилетаю сюда не ради выполнения заключенного с доктором Фуджи контракта, а для собственного удовольствия,— с какой-то странной примесью горечи пояснил он, и Соломон понял, что молодой водитель видно не раз попадался на браконьерском топтании заповедной лужайки.
Завершив свой монолог, парень влез в водительское кресло, и половинки полусферы стали захлопываться. Сол по-прежнему стоял на кромке травы в десятке метров от носа экраноплана, словно провожал слишком недолго гостившего у него друга.
Пилот махнул на прощание рукой и запустил двигатель. Экраноплан медленно приподнялся над гребенчатой, словно поверхность стиральной доски, песчаной волной, медленно и плавно отполз от кромки травы и грациозно развернулся носом в сторону безбрежного океана песка. Лопасти тяговой турбины слились в серебристый круг и запели на знакомой Солу высоко звенящей ноте. Экраноплан резко рванулся вперед и, молниеносно набрав скорость, помчался к далекой базе, в легком танце грациозно лавируя между песчаных холмов.
Вскоре шум двигателя экраноплана слился с завыванием ветра в барханах, и гибрид самолета и корабля на воздушной подушке исчез в лабиринте песчаных валов. Соломон взялся было за ручку чемодана, но тут же передумал и вместо этого уселся на траву и разулся. Связав туфли, он перекинул их через плечо, взял чемодан и лишь теперь не спеша двинулся вперед, стараясь ощутить то блаженство, о котором говорил пилот. Солнце клонилось к закату, а жара все еще стояла страшная. Лишь вырывавшиеся временами из чащи порывы ветра несколько смягчали зной, делали его переносимым. Возникла нелепая мысль, что в сердце оазиса смонтирован мощный кондиционер. Но кто станет охлаждать пустыню…
И тут Аксель поймал себя на невольной мысли, что пилот прав. Дело, конечно, не в каком-то пошлом кондиционере, а в атмосфере самого места, где «тишина звучнее и торжественней, а воздух слаще и ароматней»… Аксель почувствовал почти непреодолимое желание поскорее шагнуть под сень пальм, чтобы в полной мере насладиться волшебством маленького, спрятанного в сердце пустыни мирка. И еще он ощутил странное одиночество, одиночество тем более непонятное, что знал — совсем рядом — люди. Стоит пройти совсем немного по этому дивному лесу, и он очутится в компании себе подобных.
Всего в нескольких метрах от него начинались заросли пальм, и Соломон отправился в путь. Двигаясь вдоль опушки, через сотню шагов он обнаружил заросшую травой тропинку, ведущую к центру оазиса. Сол двинулся по ней, отстраняя свободной рукой бьющие по лицу длинные листья, но скоро растения сделались такими высокими, что он смог идти свободно. Хук очутился в самом настоящем тенистом лесу с насыщенной влагой и, как ни странно, прохладной атмосферой.
«Клиника не может находиться слишком
Мысли Акселя подтвердились на удивление быстро. Столь же внезапно, как появился, пальмовый лес поредел, перейдя в сильно запущенный сад. Сад производил совершенно иное, нежели пальмовый лес, впечатление. Состоял он из падубов и, как ни странно, каштановых деревьев с огромными, на диво, плодами. Озера показались ему скорее прудами, но со столь синей водой, какой он прежде нигде не видел. Пилот экраноплана действительно прав: клинику доктора Фуджи окружал совсем иной, отличный от реального мир. Аксель поймал себя на ощущении, словно неожиданно вернулся в забытую с детства сказку. Если подобная атмосфера культивировалась намеренно, то он может лишь склонить голову перед искусством мастеров, сумевших воплотить сказку в жизнь.
Наконец, он вышел к цели. В тени каштанов, освещенная косыми лучами заходящего солнца белела стена дома. Дом оказался двухэтажным — что вполне соответствовало числу находившихся на отдыхе пациентов,— и построенным в непривычном Акселю архаичном стиле, опознать который он, как ни старался, не смог. Сейчас такие постройки возводились лишь, как парадные входы упрятанных на сотни метров в глубь земли «антинебоскребов». Всего день назад он сам побывал в одном из них, но резиденцию Стенсена отличало строго выдержанное подражание стилю античной эпохи. Здесь же взгляду Акселя предстало нечто, мягко говоря, странное. Чем-то дом напоминал миниатюрный дворец конца второго тысячелетия. В центре фасада выделялся непривычной формы портал с огромными двустворчатыми дверями. Само здание изобиловало фронтонами, нишами, в которых стояли вазы, эркерами. Такой сказочный домик-пряник — смешной и необъяснимо уютный.
Несмотря на отчетливый налет времени, здание показалось Акселю ухоженным, что, впрочем, не вызвало у него удивления — за те деньги, что доктор Фуджи дерет с клиентов, было бы попросту непростительно не обеспечить должного сервиса. И все-таки фантазия странная. Аксель и не подозревал, что все окажется настолько уж старомодным!
«Клиника доктора Фуджи — это особое заведение, гибрид психиатрической лечебницы и санатория. Эффективность его методики основана на полном отрыве пациентов от реальности в сочетании с необходимыми психотерапевтическими процедурами». Примерно так накануне Оварунга объяснил Акселю исповедываемые доктором Фуджи принципы. «Сол, люди, которых ты застанешь в клинике — все, как один, жертвы современного общества, слишком сильных переживаний и стрессов». Сол не ограничился его рассказом и в поисках дополнительной информации направился в библиотеку. Материалов оказалось не так много, и все они в более пространной форме повторяли сказанное Мтомбой.
Отрыв от цивилизации в сочетании с ультрасовременной терапией на уровне последних достижений науки — единственный шанс позволить сломанным цивилизацией индивидуумам вновь обрести утраченное место в обществе. Глубокая изоляция клиники от окраин цивилизации так же необходима для конечного успеха, как и используемые им психотропные технологии. Иначе говоря, основа метода доктора Фуджи состоит в изоляции, создания необходимых условий для возникновения психического равновесия и закрепления достигнутого уровня стабильности психики.