Нептунианские солнцезащитные очки
Шрифт:
– Я же все это знаю, говорил же, что много читал про эту смесь. Все в порядке, – он уткнулся в полученную им программку, изучая сценарий.
Продюсер оглядел сцену, подмостки, ниши. Все здесь дышало приторностью королевских стилей, напоминающих рококо, только завитки ракушек здесь были вылеплены из какого-то светящегося материала с блестками, и кажется, немного двигались, да и выглядели они чересчур зловеще и «инопланетно». Орнаментальные мотивы, так же имели мало общего с земными, по соответствиям с флорой и фауной. Но ощущение от этого всего было тем же. Излишество, излишество и еще раз излишество для высших мира сего. Наслаждение во всех его формах, визуальных, музыкальных, тактильных.
– И эти бесячие жирные туши пупсов-ангелов, почему даже здесь это ебанатство? – вслух размышлял Алекс. Но
– Вот когда этим сучкам надо по-быстрому отрепить, они все сами разбираются, а когда не надо… – он не стал продолжать.
Заиграли Steely Dan. На сцене появились зловещие небоскребы, крыши которых венчались мордами хищных зверей, в сквере на скамейке сидела девушка в костюме горничной с газетой в руках – Луиза. Ее стройные ножки торчали из под короткой юбки. Что уж таить греха, ее прикид больше смахивал на костюмчик ролевых игр для яппи из ближайшего секс-шопа, чем на рабочую униформу. Ветер кокетливо задирал ей юбку, которую она пыталась прикрыть одной рукой, но делала она это очень лениво, так что ее ножки, украшенные белыми кружевными чулками, привлекали внимания прохожих и проезжающих мимо машин. Гротескно вытянутый лимузин черного цвета проезжал от начала до конца сцены несколько минут. Продюсер даже запамятовал, как они добиваются такого эффекта, но потом краем глаза увидел, что по углам стоят богомолы и крутят какие-то механические шестеренки. Их шоу ценят, прежде всего, за механические приспособления прошлых веков и минимизирование использование квантовых компьютерных технологий. «Цифра всегда будет уступать механике в ощущении объема» – так он однажды выразился какой-то журналистке, но он был мертвецки пьян, да и думал лишь о сиськах, за вырезом ее пиджака.
– Сейчас из лимузина ее поманит рука Жульетты, и устроит ее горничной к себе? Тут намек на ее бисексуальность?
Алекс пожал плечами и отобрал программку. – Лучше смотри. Сейчас начнутся танцы. Сюжет здесь не главное если честно. Это же кабаре, а не кинофильм.
– А что здесь главное тогда? Вроде и сюжет интересный и декорации.
Продюсер покачал головой.
– Ножки. Тут главное – ножки.
Шварцкопфа все еще крыло, и он хоть и пил бурбон из горла не пьянел и не оседал. Он включался в шоу всеми клетками своего существа. Если бы всех зрителей перед просмотром накачивать этой марсианской дрянью, то можно было бы превратиться в звезд гораздо большей величины, но сейчас стоял отнюдь не тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год по земному летоисчислению.
Горничная робко подошла к лимузину. Все это было гротескно изображено жестами, как в черно-белых немых фильмах. Но режиссура шоу была отработана на ура. Кроме тонкой руки, брильянтового ожерелья и красных ногтей было не понятно кто сидит внутри. Интрига до второго акта.
Шерстяного друга так впечатлило начало второго акта, что он залпом осушил весь бурбон. На сцене танцевали горничные. Пять танцовщиц, которые были голограммами, причем не самого лучшего качества, для того, чтобы подчеркнуть танцевавшую в середине живую Луизу. Посередине сцены же на троне из кожи восседала королева корпорации Лу в строгом костюме деловой дамы и с плеткой в руке.
– Ты сиди, смотри. Я сам схожу за добавкой. Я-то уже миллион раз видел это. Я больше уже смотрю техническую подготовку и все такое прочее.
– Но я не понял… Получается, что королева проиграет горничной?
Алекс поспешно начал продвигаться к выходу, за льдом и выпивкой, на ходу обдумывая план спешного побега с планеты. Он совсем забыл о сюжете, подумав, что антураж этого шоу впечатлит Мадам Эл, а ведь она может обидеться, принять все на свой счет. Эти толстосумы излишне впечатлительны и жестоки.
Адаптированная интерпретация классического произведения Маркиза Де Сада хоть и имела мало общего с оригиналом, все же доносила его основную идею без изменений. Алекс каждую сцену лично контролировал при создании сценария, его имя даже указано среди них. Сюжет, как и многие сценки для двух-трех актеров закрутится после второго акта, когда королева и горничная влюбятся в одного и того же молодого садовника. Тут и начнется самое интересное, в борьбе за его признание, победу одержит
Продюсер не очень любил подобные «хорроры». Но люди, вкладывающие в это деньги, в самом начале проекта настояли на этом и, в общем-то, не прогадали. Секс и страх – это то, что никогда не выйдет из моды, потому что действует безотказно на нервную систему. Успех, этого шоу превзошел все ожидания. Поэтому он стал своеобразной визитной карточкой его коллектива. Только сейчас Алекс понял, что словил паранойю, вряд ли Мадам Эл начнет примерять на себя эти образы и тут, ища лед, он встретился с ней лицом к лицу.
– Ой, прошу прощения, мадам. Я тут лед ищу, репетиция в разгаре, и нам следует взбодриться немного, работы еще много, – залепетал он что-то невнятное, чувствуя, как ее флюиды проникают в его мозг и превращают мужчину в подобие домашней кастрированной псинки. Ну, с кастрированной он перегнул, наверное – подумал Алекс, ощущая прилив желаний.
Хозяйка с почтительной улыбкой выслушала его тираду, и, наклонившись, оголив свои ножки через разрез платья, достала с нижней полки переносное ведерочко со льдом.
– С Венеры. Чистейший, – она протянула ему. – Вы, как и я не очень-то любите свет, не так ли?
– Небольшое раздражение глаз. Перелеты бесконечные, – молниеносно выкрутился продюсер.
Лилит подошла к нему вплотную. Он чувствовал ее спокойное, хищное дыхание. Так дышать те, кто владеет не только собой, но и знает, что владеет вниманием другого.
– Так и хочется, пройти подглядеть глазком, на то, как вы подготавливаете шоу. Но любопытство и нетерпеливость, это удел слабых. Настоящее удовольствие требует терпения и бесстрашия, не так ли? Она вынула острую деревянную палочку из своего мартини, и губами, стянула оттуда оливку. – Вот и хожу туда-сюда по всем мини-барам моего дома. До встречи.
***
К тому времени как шоу начинало подходить к концу продюсер со Шварцкопфом уже успел настолько надраться, что даже чудодейственный марсианский порошок отказывался помогать их разъеденным, бурбоном мозгам.
– Гостям нравится. Смотри, как они улыбаются и аплодируют после каждой сальной шутки на сцене, – ловил его новый друг в фокус силуэты на верхней ложе. Землянин же хоть и кивал в ответ, но уже окончательно потерял свою орбиту, соединяющую пространство и время в единое целое, и по уверению тайных оккультных адептов квантовой физики, оно соединялось на нем, во всяком случае, некоторая его часть. Стоило поискать туалет, а еще лучше холодный душ, иначе, ему придется провести остаток вечера в невменяемом коматозном состоянии. Он встал и медленно направился к сверкающей надписи «Выход». Сколько живительного она хранила всегда в себе. Для него, она была чем-то наподобие символа креста, для христиан. Надеждой, верой и, увы, фуфлом зачастую. Единственное что его порадовало, когда он проник, наконец, в эти заветные врата это то, что он недооценил эту алхимическую смесь, приготовленную по утверждению аборигена из жабы. Он снова более-менее был в порядке, однако умыться следовало, так же как и приостановиться методично и безбожно глушить все свое существо в алкоголе. Очевидно, – думал он, оглядывая кулуары и не находя ничего интересного, кроме лестницы вверх, – демоны из ада, так бы и остались в аду, если бы эволюция не синтезировала людей…