Непутёвая подруга, или «Две мечты»
Шрифт:
– Влипла, куда не надо, в это я могу поверить, не уточняя подробностей, убить – нет. А отпечатки на ноже?
– Отпечатков нет. Сама утверждает, что во время убийства, была в ночном клубе.
– В ночном клубе? Ну, да, где же ей быть в субботний вечер, как не в клубе.
Поправляя чёлку на глаза, задумчиво ответила она на свой вопрос.
– Ни грамма здравого смысла в голове у этой красотки. Беспечность и легкомыслие, как ты с ней дружишь столько…
– Ты повторяешься. – Резко перебила она однокурсника. – Кто он, следователь Каркушин?
– Павел Павлович Каркушин. Месяц, как из академии, диплом с отличием, но опыта мало. Особо не общались, но смотрит с уважением. Иди, тебя ждёт.
– Надо уговорить, пусть отпустит Инну под подписку. В камере ей не место, зачахнет. Рената не назвала Каркушина следователем, понимая, что за месяц работы, стать сыщиком практически не возможно. «Смотреть с уважением, не значит уважать закон и порядок», – подумала она.
Впервые за время их разговора, Валерий пристально и с недоумением, посмотрел на неё, своими серыми глазищами. Сменив официальный тон на искреннее удивление, он спросил:
– Как уговорить? Наверняка получил указание, задержать …
Валерий чуть не ляпнул, убийцу, но вовремя умолк. Он поднял руку, сжал её в кулак и ткнул большим пальцем вверх, намекая, на то, что такой приказ, мог поступить сверху.
– Тогда иди… – Она повторила его жест. – Убеждай, не делать этого. Расскажи, как сбегала из анатомички, боялась вида крови. Юрист, ситуацию оценивает реально. На свободе, от неё будет больше пользы. Я не отступлюсь, пока не найдём убийцу, настоящего убийцу. – Она смотрела на сыщика, умоляющими глазами. – Я знакома с твоим шефом, нормальный мужик, думаю, поймёт. Нож без отпечатков, косвенная улика, её можно «пришить» любому из нас, даже мне, окажись он в моей машине.
Надо помочь молодому и неопытному следователю. Чувствую, дело не простое. Мне будет спокойнее, если она останется рядом. Непутёвая, она даже не догадываться, откуда прилетело. Скорей всего, её подставили, или стечение обстоятельств, что само по себе, усложняет расследование.
– Похоже. Но если убийца на свободе, не лучше ли ей посидеть в камере, для её же безопасности?
– Не лучше! – раздражённо произнесла она. – Я найду ей телохранителя, у меня есть кандидатура.
– Если ты о Романе, то его два дня назад отстранили от работы.
– Опять? За что на этот раз? – Огорчённо, выпалила она, не скрывая эмоций.
– Напарника его подстрелили. – Валерка постучал ручкой о стол, пристально глядя на её огорчённое лицо. – Думаю, тот сам подставился, но нужен был стрелочник, а он давно напрашивался. Служил бы в ОМоне, так нет, в розыск потянуло. Оперативник хренов. Сидит сейчас в своей «берлоге» и горькую попивает.
Валерий вновь потянулся к бутылке.
– Стрелочник… – тихо повторила она. – Стрелочник в любом деле нужен.
Она схватила портфель и направилась на выход. У двери оглянулась.
– А время смерти?
– Предварительно, с десяти до одиннадцати ночи. Экспертиза пока не готова.
– Увидимся. –
Следователь Каркушин Павел Павлович, склонив низко голову, писал, старательно выводя каждую букву в протоколе. Его стол был завален бумагами и кодексами, но его это не смущало.
Внешне – прост. Впрочем, как все мужчины в форме, которая старательно их обезличивала. Но молодому лейтенанту, она была к лицу. Каштанового цвета волосы, коротко подстрижены, но это требование устава, соблюдали не все офицеры, служившие в органах. Ей нравились мужчины с признаками индивидуальности. Присмотревшись, она нашла их у Каркушина: широкий лоб, как свидетельство о наличии красного диплома и пытливые глаза, кофейного цвета.
Положила ордер на стол и сразу услышала:
– Долго же вы добирались Рената Андреевна. Ваша подруга обещала, что примчитесь, как ветер.
Голос у молодого следователя, в противовес его фамилии, был приятным и мелодичным и прозвучал, жизнерадостно.
Рената артистично подняла брови и пристально посмотрела ему в лицо.
Следователю Каркушину, было лет двадцать пять, не больше. Тонкий нос, острый подбородок и выразительные, как у девчонки губы.
– Пробки,– наигранно, выдохнула она. – Надеюсь, вы не допрашивали мою клиентку в моё отсутствие?
Молодой следователь добродушно улыбнулся и стал, ещё симпатичнее.
– Вам не удастся поймать меня на процессуальных нарушениях, я наслышан о вас, от своих коллег.
– Бог с вами! Если вы слышали обо мне, то должны понять, что я, как никто, почитаю закон. Использую его с единственной целью защитить не виновного от несправедливого обвинения. Право на защиту – это, право на справедливость.
Озвучила она свой любимый постулат, пристально глядя в его сияющие глаза. Конечно, она могла произнести его на латыни, но не была уверенна, что Каркушин поймёт.
Лейтенант промолчал, лишь загадочно кивнул головой.
– Инна Цыбина, моя подруга. А вам, знакомо чувство дружбы?
Продолжила она разговор, пытаясь понять, с кем имеет дело.
За то время, которое она потратила на разговор, Рената успела: снять пиджак, повесить его на спинку стула, достать из портфеля бумаги, ручку, поправить ворот рубашки, растрепавшиеся волосы и удобно расположиться за приставным столом.
Все её действия, были спокойны, размеренны и попадали в такт сказанных ею слов.
– Знакомо, но если мой друг совершит преступление, я перестану считать его своим другом. – Вполне серьёзно, произнёс Каркушин.
– Разумеется, но для начала, вам нужно найти доказательства его вины, установить мотив и самому убедиться, что ваш друг совершил преступление. Косвенные улики, как правило, не являются бесспорным доказательством, это лишь ниточка к тому, кому выгодно преступление.
Повесив на лицо маску не убедительного интереса, она спросила:
– Могу я услышать, за что задержали мою подругу?