Непутёвый Демон
Шрифт:
Вокруг царила непроглядная тьма, которая не спешила давать ответы. Тело не ощущалось, а вот мысли текли непривычно легко. Наверное, потому, что не отвлекала боль и ломота в обожжённом теле, которую я раньше чувствовал даже во сне.
– Эй! – беззвучно крикнул я прямо в пустоту. – Где я?
Как ни странно, мне ответили. Голос раздался будто сразу отовсюду, порождая дробное эхо.
– ТЫ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ?
– Ещё бы! – ответил я не раздумывая. – Конечно хочу!
– ТОГДА ЗАКЛЮЧИМ СДЕЛКУ, – прогрохотал голос.
– Так, а можно с этого места поподробней? – сразу же напрягся
Мало ли, вдруг придётся душу заложить? Ничего другого у меня в активах нет, а жить бездушной скотиной как-то не хочется…
– ТЫ ДОЛЖЕН ЗАНЯТЬ ЮНОЕ ТЕЛО, – продолжал вещать мой громоподобный собеседник. – РАЗУМ В НЁМ УГАС, НО СЕМЬЕ НУЖЕН НАСЛЕДНИК. ТВОЯ ОБЯЗАННОСТЬ – СТАТЬ ИМ!
– И всё?
– ПОКЛЯНИСЬ В ВЕРНОСТИ! НАРУШЕНИЕ КЛЯТВЫ РАЗОРВЁТ ДОГОВОР!
– Верность той семье, чьим наследником я стану, верно?
– ДА!
Ну ничего себе тут дела творятся… Получается, мне мало того, что предлагают второй шанс, так ещё и с дополнительными бонусами! Нет, так хорошо не бывает, где-то обязан скрываться подвох.
– А можно уточнить, насколько юное тело мне предстоит, хм… занять?
– У ТЕБЯ МАЛО ВРЕМЕНИ, РЕШАЙ!
– А, к чёрту… Я согласен.
– КЛЯТВА ПРИНЯТА!
По глазам резанул ослепительный свет, от которого не получалось ни отвернуться, ни зажмуриться. Но вскоре он поумерил интенсивность, приняв форму концентрических рисунков, испещрённых странными символами. Одни напоминали странные иероглифы, другие – буквы юникода, а третьи – кривые детские каракули. Разрисованные круги пульсировали в такт моему сердцу, а вокруг постепенно проступали очертания роскошного зала, словно меня прямиком в Эрмитаж занесло. Изображение было размытым, будто смотришь сквозь плотную мыльную плёнку, но основные детали я уловил без труда.
Роскошь. Она давила со всех сторон. Стены украшали многочисленные картины и золочёные барельефы, на полу сверкал паркет, а под сводом потолка висела огромная многоярусная люстра.
Живут же люди…
А я?!
А я дышал и не мог нарадоваться этому. Жив! Ни боли, ни дискомфорта в груди.
Для верности я поднёс подрагивающие от волнения руки к самым глазам и убедился, что это не сон. Таких тоненьких и ухоженных пальцев у меня отродясь не было. Отдельный восторг вызвало то, что я по-прежнему мальчик. Каюсь, я не удержался от проверки, попутно обнаружив на себе нечто вроде тонких трусов. Другой одежды не завезли, так что я смог рассмотреть ещё один концентрический рисунок прямо на груди, начерченный подсохшей кровью. Как будто пытались перерисовать пентаграмму из журнала «Сельский Оракул» по памяти.
В целом похоже, но выглядит откровенно так себе.
Ладно, чёрт с ней. Главное, что слюняво-подгузниковый период давно уже оставлен позади. Учиться ходить и писать стоя мне точно не придётся. Но взрослым меня тоже не назовёшь – рост гораздо ниже привычного. Хотя было во мне почти метр девяносто, так что тут спорно.
А вот что сразу же убавило градус щенячьей радости – так это рукоять узкого ножа, зажатая в руке. Вроде как уже моей. На левой ладони как раз обнаружился небольшой порез. Ничего страшного – кровью не истеку, но паркет точно заляпаю. Вполне возможно,
На тоненьком лезвии до самой рукояти были выгравированы похожие символы, что пульсировали вокруг.
– ЗАВЕРШИ РИТУАЛ!
Снова вспыхнуло, и передо мной возник щуплый паренёк, сидящий на кресле с вычурной резной спинкой. Наверняка одна эта штука стоит куда больше, чем моя комната в сгоревшем общежитии. Новоприбывший щеголял в точно таких же трусах и пентаграмме, но вместо ножа он держал в руках раскрытую книгу. И судя по всему, увлечённо её читал, не обращая на меня внимания.
Выглядел он не очень здоровым – тёмные круги под глазами, бледная кожа и болезненная худоба. А ещё у него были необычайно длинные рыжие волосы, которые почти касались плеч. Я невольно коснулся своей головы и обнаружил там точно такие же патлы. Происходящее всё больше озадачивало.
– ТЫ – ЭТО ОН! – подтвердил мои догадки голос. – ПРЕКРАТИ ЕГО СТРАДАНИЯ!
– Ножом, что ли?
– О БОГИ, ДА!
Мне показалось или собеседник действительно начал выходить из себя?
– БЕЙ, НУ ЖЕ!
Я подошёл вплотную к пареньку, и он наконец-то соизволил оторваться от книги. Глаза у него оказались бледно-голубого цвета с яркими искорками, блуждающими вокруг зрачка. Они выражали усталость и тоску, но всё равно были… живыми.
– Ты сказал, что его разум угас, – припомнил я. – А он мало того, что в сознании, так ещё и читает.
– ОН БЕСПОЛЕЗЕН! – громыхнул голос особенно сердито. – НЕ ТЯНИ, ВРЕМЯ УЖЕ НА ИСХОДЕ!
– А знаешь… – произнёс я, вскинув клинок над головой.
Парень обречённо закрыл глаза, а по его щеке потекла предательская слезинка.
– …Иди-ка ты в баню!
Я схватил узкое лезвие за остриё второй рукой и со всего маха треснул об согнутое колено. Клинок не выдержал и звонко хрустнул, рассыпавшись на куски. По ощущениям – я будто сосульку разбил. Ногу обожгло ледяным холодом, но он быстро отступил.
– ГЛУПЕЦ!
Разрисованный пузырь вокруг меня лопнул, закружившись хороводом искрящихся снежинок. Падая на паркет, они тут же таяли без следа. А вот у меня на щеках отчётливо ощущалась сырость. Странно.
Парнишка бесследно исчез, оставив после себя лишь книгу на подлокотнике кресла, зато напротив меня появился статный мужчина в роскошном камзоле. Вот он идеально подходил всей этой помпезной обстановке, только выражение его лица не выражало ничего хорошего. Холёное лицо побагровело, гармонируя с волосами цвета мёда, губы были плотно сжаты, а глаза старались прожечь во мне дыру.
Похоже, я его очень сильно расстроил своим отказом.
– Ну извини, ваше высочество! С убийствами – это не ко мне. Давай уже, отправляй меня обратно…
Услышав мою речь, щёголь удивлённо вскинул медные брови. Потом отрывисто произнёс какую-то тарабарщину, на что я смог только развести руками:
– Моя тебя не понимать, начальника! Нас немецкому в школе учили, а не вот этой ахинее. Фирштейн?
Мужчина озадаченно нахмурился. Судя по всему, «фирштейном» тут и не пахло, как и «андестендом». Но тут он опустил взгляд на рукоять ножа со сломанным лезвием и снова начал закипать.