Непутёвый папочка
Шрифт:
Глава 36 Олег
Из больницы я вылетаю со скоростью пули. Ноги несут меня прочь. Внутри рвёт заслонки дурной яростью и злостью, какой я не испытывал уже очень давно. Или вообще никогда меня так сильно не штормило и не кидало из стороны в сторону от чувств к девушке.
Это всегда было просто — обоюдное влечение, постель, мимолётные встречи или чуть более длительные отношения. Но сейчас я имею дело с чем-то другим. Чувство, занявшее моё сердце, слишком сильно похоже на какую-то опасную болезнь. Она поработила меня, оставив ничтожно мало места для всего привычного. Я весь, целиком и полностью,
Мира была такой искренней и открытой вчера ночью. Отзывчивая и горячая девочка, готовая щедро одаривать лаской в ответ. От одной мысли о том, что было между нами вчера, меня подбрасывает высоко вверх. Сердце ёкает, как у пацана малолетнего. Но через секунду меня больно прикладывает о поверхность реальности. Мира сделала выбор в пользу Ромы. Пожалела или побоялась ранить? Может быть, она действительно любит его, но безответно?
Всё это не имеет значения. Важно лишь то, что она — с ним, а я — третий лишний. Надо свалить. Как можно дальше и как можно быстрее. Ныряю рукой во внутренний карман куртки.
Пальцы натыкаются на коробочку с обручальным кольцом. Я не успел сделать Мире предложение. Верно, я бы выглядел клоуном, сделай это сегодня. Старый, убогий клоун, годный лишь на то, чтобы об него вытирали ноги. Дать подачку и вытереть ноги. Снова и снова… Чувствую себя жалким куском недочеловека и, очевидно, недомужчины. Отодвигаю коробку с кольцом и достаю сигареты. Раскуриваю немного нервно и жадно глотаю сигаретный дым, стремясь заполнить лёгкие.
Я знаю, куда улечу. Там каждый день ласковые волны будут облизывать мои пятки, покоящиеся на белоснежном песке. На пляже будет не протолкнуться от обилия стройных цыпочек в купальниках ярких, кричащих расцветок. Только всё перечисленное не вызывает во мне восторга. С таким же равнодушием я думаю о полярном севере или о богом забытой глуши. Разницы нет никакой, куда я отправляюсь, чтобы забыться.
Остаётся ещё одно. Я достаю телефон и набираю номер Лены. Развод должен состояться сегодня. Клянусь, я добьюсь от этой стервы согласия. Лена отвечает почти сразу же. С затаённой надеждой на то, что я, должно быть, передумал и спешу её обрадовать.
— Да, Олег…
— Будь на месте через полчаса. Лена.
— Давай всё обговорим и не будем принимать поспешных решений, — просит Лена. — Олег, нам было хорошо вместе. Мы прекрасно дополняли друг друга.
— Лена, это дело решёное. Не хочешь разводиться по-хорошему? Будет по-плохому, — равнодушно говорю я. — Ты просто отнимешь у меня время и разозлись ещё больше. Уйдёшь вообще ни с чем. Вот чего ты добьёшься.
Мой холодный тон оказывает на неё большее внимание, чем эмоциональная ругань. Лена торопливо соглашается и убеждает меня, что не будет чинить препятствий.
— Олег! — слышится позади меня сладкий голос Миры.
Все внутренности скручиваются в тугой и болезненный ком. Заставляю себя действовать нарочно медленно, неспеша.
— Не опаздывай. Иначе я расценю это как отмашку к более решительным действиям, — бросаю последнюю фразу, завершая на этом разговор с Леной.
— Олег, послушай меня, пожалуйста… — просит Мира.
Стараюсь оставаться равнодушным. Но дрожащие слёзы в глазах Миры лишают меня равновесия.
— Олег, он схитрил, понимаешь? Я попросила у Ромы возможность поговорить наедине. Без посторонних глаз. Он спросил: «Подождать, пока меня выпишут?» Я ответила ему: «Да…» Я сказала ему «да» только на это, Олег. Не на предложение о свадьбе. Нам с Ромой нужно поговорить. Но не в стенах больницы, не у постели больного. Я не хочу скандалов при твоей первой жене. Я поговорю с Ромой, как только его выпишут. Я... Дай мне время, пожалуйста? — просит Мира, складывая ладони в жесте мольбы. — Я расставлю все точки над i. Я хочу быть с тобой. Просто подожди немного…
— Ждать? Чего? Мне не пятнадцать, Мира. И меня достало, что ты делаешь из меня козла отпущения или лоха какого-то.
— Олег, ты не прав. Прошу, дай мне время!
Сейчас. Потом. Какая, к чёрту, разница?! Если Мира позволяет лжи затянуться, нет никакой гарантии, что потом она решится сказать правду. А быть тайным любовником я не согласен. Хочу быть с ней открыто и без всякой шелухи. Меня даже не волнует, что она беременна от другого мужчины. Плевать! Она вся — моя. Единственная, нежная, желанная. С ребёнком моего сына или без него — это не имеет никакого значения.
Но нежелание Миры взрослеть и принимать решения огорчает меня, разрушает мечты и хрупкие надежды. Оказывается, я о многом успел размечтаться. И везде, в каждой светлой фантазии со счастливым финалом есть она, моя солнечная крошка, в которую я влюблён без памяти.
— Дай мне пару дней, Олег!
— Пару дней? Да ради Бога! У тебя полно времени, Мирослава. Распоряжайся им, как знаешь, — цежу сквозь зубы и поспешно ныряю в салон внедорожника. — Без меня.
— Что?
Лицо Миры стремительно бледнеет и покрывается алыми пятнами. В глазах начинают дрожать слёзы. Но у меня словно кончился запас терпения и жалости к чувствам других, ведь в моём сердце раз за разом проворачивают отравленный клинок.
— А что ты хотела? Ты думала, что я вечность буду сидеть у твоих ног и заглядывать тебе под юбку, в ожидании, пока ты дашь мне разрешение приблизиться к тебе? Нет, девочка… Мне охотно даст любая другая. А ты… — усмехаюсь. — Ты сама вычеркнула своё имя из этого списка.
— Их много?
— Много, Мира. Незаменимых не бывает.
Кажется, она вот-вот хлопнется в обморок. Я словно вижу, как в её хорошенькой головке после моих слов сомнения размножаются со сверхсветовой скоростью. Она едва поверила в то, что я хочу быть с ней, но после моих слов вновь начинает думать о том, что наша связь — это просто пикантное приключения для меня.
Девочка боится поверить и боится рисковать в любви. Но я за прожитую жизнь понял только одно: если где и стоит рисковать, то только в любви. Нужно, не щадя себя, подставляться под удары и надеяться на ответные чувства, такие сильные, что можно сгореть.
Но Мира боится рисковать. Просит взглядом моей поддержки. А я устал шагать ей навстречу. Это должно быть обоюдным — не только желание, но и риск — тоже.
Смеюсь. Кажется, я точно схожу с ума. Мой смех бьёт по ней ещё сильнее.
— Я желаю тебе хорошего путешествия, Олег, — дрожащим голосом говорит она. — И много… много других доступных вариантов!