Нераспустившийся цветок
Шрифт:
— Мама хочет только лучшего для тебя, — папа наклоняется и целует меня в макушку.
— Всё. Просто, чтоб вы оба знали, я никогда не была счастливее, чем с Оливером.
Задняя дверь открывается. На обоих плечах, а также в обеих руках Оливера висят сумки. Я, должно быть, перебрала с вещами.
— Давай помогу тебе с этим, — предлагает мой отец, забирая сумки у Оливера из рук.
Подарочный пакет от Алекс падает на пол. Слышен жужжащий звук, который становится громче, как… О. Мой. Бог!
Чтоб я умерла. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Как только я оправляюсь от состояния позора, я наклоняюсь и запихиваю его обратно в пакет с оберточной бумагой, нащупывая выключатель.
Я пунцового цвета. Глаза мамы просто огромны, рука прикрывает рот. Оливер сжимает губы, чтобы спрятать шаловливую улыбку «не-могу-поверить-что-ты-привезла-вибратор». У папы смущенное выражение лица. Я почти уверена, что он никогда не видел вибратора.
— Ох… давай, — я забираю сумки у папы. — Мы отнесем их наверх.
Наклонив голову, я быстро выхожу из кухни.
Бросаю сумки на кушетку в моей комнате, которую мама превратила в свою швейную мастерскую. Оливер прижимается своим телом к моей спине, убирая мои волосы на одну сторону. Мягкие губы ласкают мою шею.
— Я тебя не удовлетворяю?
Я закрываю глаза и хихикаю.
— Не могу поверить, что Алекс подарила мне на день рождения вибратор.
— Так это твой первый?
— Да… ну… нет, — я снова чувствую, как мое лицо краснеет.
Он разворачивает меня к себе.
— Нет?
Я качаю головой, глядя себе под ноги.
— Ну, мы опробуем его позже.
Я резко вскидываю голову.
— Что? Мы?
— Конечно, почему бы и нет? — усмехается Оливер.
— Ну… я… я… ух! Не делала такого в доме своих родителей, — я прохожу мимо него и беру свою сумочку. — Я буду жалкой, похотливой и озабоченной к тому времени, как мы вернемся домой.
— Что? — он ухмыляется. — Ты только что сказала «похотливой».
— Да, так как… ты будешь дразнить меня все выходные своими грязными разговорчиками и разными сексуальными… — я машу рукой в воздухе, — … штучками.
— Виви? Не забывай правила. Никаких парней в твоей комнате.
— Ради Бога, дверь же открыта! — кричу ей.
Я отправляю Алекс быстрое сообщение «что это такое, бл*дь, и спасибо», когда Оливер скользит рукой мне за спину и сжимает мою задницу.
— Я буду себя чувствовать как подросток в эти выходные, делая все тайком и стараясь не попасться, — шепчет он мне на ухо.
— О, нет. Не будет ничего тайком — не сейчас. После происшествия с вибратором, моя мама будет в состоянии повышенного внимания. Я не удивлюсь, если она решит установить скрытые камеры по всему дому.
— Что она сделает? Накажет тебя?
— Она может, —
Оливер хватает меня и дарит головокружительный поцелуй. Мои пальцы впиваются в его спину, когда все попытки контролировать себя исчезают под его соблазнительным прикосновением.
— Виви? Кай здесь.
Плеск!
Нас облили холодной водой.
Я кладу руку на грудь Оливеру.
— Спасибо.
— За что?
— За то, что будешь дружелюбным по отношению к Каю сегодня.
— Ты разговаривала с моей мамой? — он смеется.
— А что? — я смотрю на него.
— Потому что ты манипулируешь мной. Заранее благодаришь, чтобы я подсознательно чувствовал необходимость соответствовать твоим ожиданиям.
Я подмигиваю, а он качает головой. Я люблю этого мужчину.
***
Как бы я ни хотела, чтобы Оливер был здесь со мной в эти выходные, я не очень-то ожидаю ужина в честь дня рождения с ними обоими. Конечно же, мои родители понятия не имеют, что произошло за последние несколько недель, и надеюсь, так оно и будет.
— Можешь открыть дверь, Виви? — кричит мама с кухни, когда звонит дверной звонок.
— Конечно, — я протягиваю Розенберга Оливеру. Они сблизились за последние несколько часов, но у меня не хватает мужества спросить, позволит ли он мне взять его с собой в Кембридж. Я хотела его забрать с собой, когда уезжала из дому, но для родителей Алекс собака была бы явным доказательством того, что я живу у нее.
— Привет, Кай.
— Пожалуйста. Скажи, что ты одолжила его машину, и его на самом деле нет…
— Здесь? Вот он я, — голос Оливера пугает меня. Я поворачиваюсь. Он стоит позади меня, держа на руках Розенберга.
— Оливер, — говорит Кай самодовольным голосом, проходя мимо нас на крыльцо.
Я забираю Розенберга у Оливера.
— Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, малыш?
Он посылает мне прекрати-льстить-мне ухмылку.
— Да, знаю, — он целует меня, и я сгребаю в кулак его рубашку, чтобы продлить это немного дольше.
— Гм.
Я отпускаю Оливера.
— Твоя мама хочет видеть тебя на кухне, — говорит Кай.
Я потираю, губы между собой и киваю.
— Будь милым, — шепчу я, проходя мимо Кая.
— Что нужно, мам?
Она облокачивается на столешницу, уперев руки в бока.
— Вы с Оливером живете вместе? — могу сказать по напряженности ее шеи, что она пытается контролировать громкость своего голоса.
— Нет. Почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Потому что Кай сказал, что не часто видится с тобой с тех пор, как ты переехала к Оливеру.
Спасибо, Кай… засранец!