Нерассказанная история США

Стоун Оливер

Даже доброй воли, выраженной Обамой в каирской речи, хватило не надолго. Гаит аль-Омари, глава американской рабочей группы по Палестине, так описал позицию активистов в регионе: «Ругать американцев стало модным. Основная мысль: США больше не важны, Арабская весна свершилась без их участия»¹⁷⁰. Бывший директор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), лауреат Нобелевской премии мира Мохаммед эль-Барадеи осудил США за отсталость региона и репрессивность его правительств. «Америка, – обвинял он, – своей абсурдной политикой поддержки репрессий толкает Египет и весь арабский мир к радикализации»¹⁷¹.

Поддержка Соединенными Штатами свержения и убийства Муаммара Каддафи в Ливии под предлогом жестокости его режима выглядела лицемерием, поскольку ни для кого не было секретом, что США уже много лет закрывали глаза на жестокость правительств

Бахрейна, Йемена, Сирии и других стран, как и на немыслимые репрессии в Саудовской Аравии, где экстремисты-ваххабиты продолжали финансировать «Аль-Каиду» и других мировых джихадистов. Единственный урок, который можно было извлечь из этих событий, – лишь союзникам США позволено убивать и притеснять своих граждан.

Критикуя репрессивные режимы Ближнего Востока, Обама в упор не замечал Саудовскую Аравию, реакционная монархия которой 60 лет получала американскую поддержку в обмен на нефть. Долгое время Аравия была крупнейшим покупателем современного американского оружия. Газета Wall Street Journal прогнозировала, что общая сумма контрактов, заключенных Обамой в 2010 году, может составить 60 миллиардов долларов. Теперь же саудовцы вместе с США изо всех сил старались помешать демократическим реформам в регионе, проводя политическое, финансовое и, как в случае с Бахрейном, даже военное вмешательство в дела других стран региона. США оказались ненадежным союзником для тех, кто стремился к прогрессивным изменениям.

США оказались в ловушке еще и из-за постоянной поддержки израильского правительства, курс которого резко повернул вправо. Казалось, что Обама в большей мере, чем его предшественники, сочувствует палестинцам, а выбор им Джорджа Митчелла в качестве специального представителя США на Ближнем Востоке давал надежду, что позиция США по ключевым вопросам урегулирования станет более взвешенной. Наиболее острой была проблема полумиллиона еврейских поселенцев в оккупированном израильтянами Восточном Иерусалиме и на Западном берегу реки Иордан. Еще больше ситуацию обостряла блокада Израилем сектора Газа после победы там движения ХАМАС на выборах 2006 года. Все, за исключением правого израильского правительства Беньямина Нетаньяху и членов консервативного израильского лобби в США, признавали, что такая блокада не только несправедлива и бессмысленна, но и грозит подорвать и без того слабеющую израильскую демократию.

Однако в баталиях внутри правительства победил не Митчелл, а Деннис Росс, главный советник Обамы по Ближнему Востоку. Росс, протеже Вулфовица и президентский советник со времен Рейгана, был полностью на стороне Израиля по любым вопросам. В мае 2011 года король Иордании Абдалла II посетовал на то, что «положительные сигналы» поступают из Госдепартамента и Пентагона, «но не из Белого дома, и вполне очевидно, что причиной тому – Деннис Росс». Росс и Митчелл спорили о том, следует ли США предложить план мирного урегулирования в регионе. Митчелл считал, что надо оказать давление на правительство Нетаньяху, продолжавшее незаконное строительство поселений и сопротивлявшееся любым попыткам найти приемлемое для обоих государств решение. Росс был против того, чтобы давить на Израиль. Могущественное израильское лобби его поддерживало. Разочарованный тем, что Обама не выдержал давления Американо-израильского комитета общественных связей (АИКОС), Митчелл в апреле 2011 года ушел в отставку¹⁷².

США продемонстрировали пренебрежение мировым общественным мнением по палестино-израильскому конфликту, наложив вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, осуждавшую строительство израильских поселений на территории Палестины не только как незаконное, но и как препятствующее мирному урегулированию. Резолюция была поддержана более чем 130 странами и 14 членами Совета Безопасности, за исключением самих США. Пока Обама налаживал отношения с АИКОС – наиболее консервативной ветвью могущественного израильского лобби, весь мир стал свидетелем того, как ООН проголосовала за признание независимого государства Палестины, несмотря на яростное сопротивление США и Израиля.

И хотя Израилю и США удалось завести эти усилия в тупик, израильтяне оказались во все растущей изоляции. Свержение Хосни Мубарака в Египте и растущая поддержка палестинцев Турцией означали потерю Израилем двух ближайших союзников в регионе. По всему Ближнему Востоку поднимали голову исламисты. Томас Фридман назвал причиной «50-летнее правление арабских диктатур, при которых лишь исламистам разрешалось собираться в мечетях, а всем независимым, светским и демократическим партиям было запрещено участвовать в политической жизни»¹⁷³. Мятеж в соседней Сирии против жестокости со стороны режима Асада породил серьезные проблемы для Ирана

и «Хезболлы», одновременно создав очередную точку нестабильности на израильской границе. Еще большую опасность представляло то, что в руки исламских экстремистов могли попасть большие запасы сирийского химического оружия. Но Нетаньяху и его правые союзники продолжали строить поселения в Восточном Иерусалиме и на Западном берегу, бросая вызов не только Обаме, но и международному общественному мнению, понимая при этом, что подобные действия подрывают сами основы мирного процесса.

Авраам Бург, спикер израильского кнессета, поинтересовался, может ли руководство его страны действовать по данному вопросу без предубеждения: «Сможем ли мы жить без многолетней вражды и перестать быть объектом всеобщей ненависти?» Известный израильский интеллектуал Зеев Штернхель ответил на этот вопрос в опубликованной газетой Haaretz статье с метким названием «Израильским правым нужна бесконечная война»¹⁷⁴.

Главной мечтой израильских правых была война с Ираном. Израильские «ястребы» стремились добиться поддержки удара по иранским ядерным объектам, которые, как они считали, используются для производства ядерных бомб. Но у Ирана было множество причин для того, чтобы не производить их, и в первую очередь тот факт, что это могло спровоцировать на гонку вооружений Саудовскую Аравию, Турцию, Египет, Сирию и другие государства региона. В сентябре 2011 года Иран запустил первую на Ближнем Востоке атомную электростанцию в Бушере, построенную по российскому проекту. Но другие ближневосточные страны отстали от него не намного. На 2017–2018 годы запланирован пуск десятков атомных реакторов. Иран настаивает, что не имеет намерений создавать ядерные бомбы, и продолжает пускать на свою территорию международных наблюдателей. С другой стороны, многие считают, что на вооружении Израиля имеется около 200 ядерных боеголовок. В 2007 году американский Комитет по разведке опубликовал Национальное разведывательное оценивание, в котором утверждалось, что Иран прекратил работу над ядерным оружием в 2003 году и не возобновлял ее. Руководство США предупредило израильтян, что превентивный удар не только не достигнет своей цели, но и может привести к катастрофическим последствиям, которые дестабилизируют и Ближний Восток, и другие регионы мира. Они надеялись, что усиление санкций против иранских экспортеров нефти и Центрального банка страны успокоит сторонников военного решения.

В 2010 году Израиль оказался в опасной близости от нанесения удара. В июне 2011 года Меир Даган, восемь лет возглавлявший израильское разведывательное агентство МОССАД до своего ухода в сентябре предыдущего года, сообщил, что он, начальник Генштаба Габи Ашкенази и директор агентства внутренней безопасности «Шабак» Юваль Дискин сумели помешать безрассудным действиям со стороны Нетаньяху и министра обороны Эхуда Барака. Но теперь, когда все трое ушли с занимаемых постов, Даган стал опасаться, что израильское руководство вновь может пойти по тому же пути. Он объяснял: «Я решил нарушить молчание потому, что, когда я занимал свою должность, мы с Дискином и Ашкенази могли заблокировать любую опасную авантюру. Но теперь я боюсь, что остановить Нетаньяху и Барака просто некому». По другим данным, президент Шимон Перес, командующий силами обороны Израиля Гади Айзенкот и недавно ушедший со своего поста глава военной разведки Амос Ядлин тоже были против того, чтобы нападать на Иран¹⁷⁵.

Большинство израильтян также отвергали возможность нанесения удара. В ноябре 2011 года опрос показал, что лишь 43 % израильтян-евреев поддерживают эту идею, при том что 90 % считают, что Иран способен создать ядерное оружие. 64 % поддержали превращение региона в зону, свободную от ядерного оружия, даже при условии, что Израилю придется отказаться от собственного ядерного арсенала¹⁷⁶.

Было очевидно, что господство США трещит по швам и в Латинской Америке, где, как и на Ближнем Востоке, результатом более чем вековой поддержки диктаторов, отстаивавших не благополучие своих граждан, а деловые и политические интересы США, стала волна антиамериканизма, прокатившаяся по континенту в начале XXI века. США не только пришлось смириться со свержением президента Гондураса Мануэля Селайи. Они беспомощно смотрели, как к власти в Центральной и Южной Америке приходит одно левое правительство за другим. Даже Колумбия, ближайший союзник США, пересмотрела свои отношения с «северным колоссом». После вступления в должность в 2010 году колумбийский президент Хуан Мануэль Сантос не только предпринял шаги к сокращению невероятного разрыва между богатыми и бедными, но и восстановил отношения с Венесуэлой и Эквадором. Ныне он называет Уго Чавеса своим «новым лучшим другом»¹⁷⁷.