Неравный брак
Шрифт:
— Большое спасибо, что облагодетельствовал меня своим состраданием и принёс лекарства, но я, пожалуй, справлюсь сама, — и потянулась, чтобы взять у него таблетки.
— Э нет, так неинтересно, — он отдёрнул руку. — Играть в доктора в одиночку — это совсем не то. А будешь упрямиться — сейчас уйду, и сиди жди, пока Паша придёт.
Нет, ну не гад ли?! Чувство беспомощности накатило с новой силой. Ей срочно нужно принять обезболивающее, и плевать, кто там его принёс!
— Уговорили, господин доктор, — вздохнула Ника.
— Для
Веронику передёрнуло. Очень надо! Вот Пашу бы она в таком виде с удовольствием лицезрела, а этого наглого извращугу…
— Ты сначала мышцы подкачай, а потом предлагай, — она смерила взглядом его фигуру, абсолютно бесформенную в мешковатом костюме. — Я прекрасно помню, каким хлюпиком ты был в школе.
— Ну зачем же ты бьёшь по больному, а, Верунчик? — ударил он в ответ этим своим «Верунчик».
— Затем же, что и ты. Не надоело меня изводить? Заняться больше нечем? — она с трудом сдерживалась, чтобы не высказать ему всё, как на выпускном. — Зачем ты прилепился к нам с Пашей? Какое тебе вообще дело до наших с ним отношений?
— Вероничка, ты хочешь побыть моим личным психологом? — он достал из пакета с едой бутылочку воды и со смачным хрустом открыл крышечку. — Кажется, совсем забыла, что в данный момент всё наоборот: пациент у нас ты, а не я.
— Ну так лечи меня, самопровозглашённый доктор! — Ника начинала злиться. Нога и так ноет всё сильнее и сильнее, а тут кое-кто решил ещё и нервы помотать.
— Скажи а-а-а… — пальцы Славы ловко извлекли из блистера таблетку и поднесли ко рту Вероники.
— Совсем с ума сошёл? Ты руки хоть мыл? С улицы пришёл, — она ловко выхватила у него блистер, сама достала таблетку, положила в рот и протянула руку, чтобы взять воду.
— Эх, не ценишь ты добра, Верунчик, — он усмехнулся. — Не захотела есть из моих рук, тогда придётся пить из моих губ, — он сделал большой глоток воды, смачно облизав горлышко, и стал наклоняться к ней.
В эту секунду в сердце Вероники было одно желание: убить этого гада, а перед смертью ещё и помучить.
— Иди к чёрту, — она отклонилась и попыталась насухо принять таблетку, но получилось не очень: Ника обычно пила лекарства с обильным количеством воды. Рот стала заполнять горечь.
Он проглотил жидкость и извлёк из пакета ещё одну бутылочку воды, которую тоже открыл:
— Ладно, гордая ты наша, держи.
Испепелив его взглядом, она схватила бутылку и приникла к ней со стоном страждущего в пустыне, смывая горечь и терпкость лекарства.
— Славик, почему тебе нужно сначала поиздеваться, а потом уже совершить что-то хорошее? — спросила она, когда сделала несколько больших глотков. — По-нормальному никак?
— «По-нормальному» скучно, Верусь. А ты так забавно реагируешь. Люблю смотреть на тебя, когда ты злишься, — и расплылся в улыбке.
Нет, ну нормальный, а?
— У тебя реально проблемы с… — она постучала по виску.
— Да
Да, знает, куда бить.
— Так может, я сама намажу? — сделала она ещё одну попытку получить лечение с минимальными рисками.
— Нетушки, кто лекарства принёс, тот и лечит, — возразил парень. — Выбор за тобой, — и ещё одна довольная ухмылка.
И как его после такого не ненавидеть, а? Намеренно пользуется чужой беспомощностью, целенаправленно обрубает пути к отступлению, хоть плачь.
— Ладно, давай, — буркнула она.
— Не слышу, — он закрыл тюбик и сделал вид, что собирается спрятать его обратно в пакет.
— Лечи, говорю! — процедила Ника громче. — Доктор Ковалевский…
«Недоделанный», — добавила про себя.
— Ну вот, давно бы так, — он снова открыл тюбик, подкатил соседний стул и, усевшись, сцапал левую ногу Вероники, устроив у себя на коленях. — Эх, не ценишь ты добро, Веруся, не ценишь.
Прозрачный гель холодил кожу и пах мятой. Прикосновения мужских рук были мягкими и осторожными. В первые мгновения Вероника ожидала, что Слава специально постарается сделать ей побольнее, поэтому приятно удивилась такой деликатности. Ну вот может же, если захочет! Жаль только, что нормальным он бывает слишком редко, да и то не во время общения с Никой.
— Ты как, Принцесса Несмеяна? — подначил беззлобно. — Жива? На стенку лезть не хочешь?
— Если продолжишь делать так, как сейчас, то и дальше не захочу, — ответила она. — У тебя хорошо получается.
— Вот и замечательно, — Славик улыбнулся. — А то отскабливай тебя потом от стен да отдирай от потолка. Тут без лестницы никак.
— Так, хватит паясничать, не в школе.
Слава набрал в ладонь ещё немного геля и двинулся по ноге вверх:
— Ой, кто-то тут сидит и строит из себя слишком взрослую, а сам бегает собачонкой за тем, кто этого даже не ценит. Нет, ну правда: или разбежались бы совсем, или сошлись, а так…
— Ты мне зубы не заговаривай! — прикрикнула она. — Куда руки тянешь?
— Ну так тебе в икру тоже отдаёт, — сказала эта хитрая морда, наглая рука которой уже подбиралась к коленке, вызывая озноб и странную дрожь.
— Уже не отдаёт. Заканчивай! — нахмурилась Ника и попыталась отнять ногу.
— Куда собралась? — Славик не дал, удержал аккуратно, но настойчиво. — А как же перевязка? Только сначала пусть гель впитается.
Так они и сидели в двусмысленной позе. Вероника не знала, куда девать глаза, и одновременно чувствовала досаду. Почему сейчас с ней не Паша, а?!