Неравный брак
Шрифт:
— Я вернулся, Вероничка… — просто сказал Свят и вручил ей цветы. — Спасибо, что дождалась.
И такой он был в этот момент близкий, родной, что хотелось броситься на шею и затискать, но Ника так и стояла столбом, прижимая ароматный букет к груди. Что-то её останавливало, не давало сделать и шагу. Она так ждала его возвращения, а теперь, когда Святик совсем рядом, не знает, о чём говорить, о чём спрашивать и что вообще делать.
— Да, ты пришёл… — наконец пробормотала Вероника. — Я… поставлю цветы в воду, — и сбежала на кухню.
Она наполняла вазу водой, а руки ощутимо подрагивали, и когда Славка
— Тебя не было так долго… — проговорила Вероника, не отрывая взгляда от цветов, будто они в этот момент были для неё важнее всего на свете. Она аккуратно поправляла их в вазе, которую поместила на почётное место в центр стола. — С тобой всё хорошо? Выглядишь очень уставшим.
— Да, я порядком вымотался, но это было не зря, — Слава подошёл ближе, и у неё мурашки по телу побежали. — Ты снова приготовила что-то вкусное?
Ника обрадовалась новому предлогу на него не смотреть и принялась расставлять тарелки и приборы:
— Угу… Я всегда готовлю ужин на двоих, вдруг ты вечером придёшь, но потом вынуждена съедать твою порцию на завтрак. Думала, в этот раз тоже так будет.
— Вероничка, посмотри на меня, пожалуйста, — попросил Славик. И так попросил, что отказать было просто невозможно.
Ника отложила вилки, смяла в руках салфетку и заставила себя поднять на Свята глаза.
— Ты сегодня пораньше ушёл из компании? — спросила она, чтобы хоть что-то сказать.
— Верусь, теперь я сам по себе. Никакого отношения к «Витал-проджект», никаких перед ними обязательств. И помощи от них тоже никакой. Не сын главы огромной корпорации, а просто Славка Ковалевский, — развёл он руками. — У меня нет громадного особняка, только трёхкомнатная квартира и две машины, моя и твоя, которую я выкупил у отца, завтра её тебе пригоню. А ещё не столь крупный, как мне хотелось бы, но заработанный собственными руками капитал и небольшая пока фирма, которая только начала свой путь в мире бизнеса. Не самый завидный жених, я знаю, но ты ведь в курсе, что у меня хороший потенциал, — и подошёл ещё на пару шагов. — Если поверишь в мои силы, если не отвернёшься, я создам для тебя и наших детей компанию, которая не будет уступать компании отца… Хочешь рискнуть? Пойдёшь за меня? — а в руках бордовая бархатная коробочка.
Вероника посмотрела на свою руку, где уже почти два месяца не было кольца, на палец Свята, тоже не окольцованный, и ощутила, как хочется снова увидеть на нём золотой ободок, да и самой почувствовать привычную тяжесть колечка. Сердце застучало в груди часто и, кажется, так громко, что птицы за окнами слышали.
Ника пошла бы за Святика, даже если бы он вообще ничего не имел, обитал на съёмной квартире и перебивался с подработки на подработку, потому что, узнав его ближе, поняла: именно рядом с ним она чувствует себя на своём месте, только с ним ей хочется засыпать и просыпаться. Хотя зная Славку, можно быть уверенной, что так бы он точно не жил. Ковалевский из тех, кто сварит кашу из топора и найдёт выход даже из самой плачевной ситуации. Так что ей бы сейчас с громким визгом прыгнуть
Вероника снова подняла на Свята глаза, а он стоит, мнёт коробочку, вглядывается в её лицо и ждёт ответа. И тогда она с трудом произнесла:
— Слав, я не знаю, что тебе сказать… Помнишь, когда Паша приезжал в прошлом месяце? В общем, мне было грустно и одиноко, нужен был совет и… мы провели вместе ночь. А теперь я жду ребёнка. Срок ещё маленький, поэтому пока ничего не видно. В общем, прости…
Чушь несусветная, но Ковалевский-то об этом не знает. Надо было видеть его в этот момент! Растерянность, боль, обида, безысходность… Он почти рухнул на стул.
— Пашка знает? Решили всё же снова сойтись? — а голос какой-то чужой, безжизненный.
— Нет, и не узнает, у него теперь своя жизнь. Я просто поддалась эмоциям, ностальгия по прошлому… Это была всего лишь минутная слабость, — сочиняла Вероника. — Так что я рожу ребёнка для себя и…
И тут Славка вскочил, бросил коробочку на стол, а его лицо озарила внезапная решимость:
— Для какой ещё «себя»?! Ты знаешь, что чувствует ребёнок, выросший в неполной семье? А я знаю, и очень хорошо! У ребёнка должна быть нормальная семья, и это не обсуждается!
— О чём ты?
— Как о чём? О том, что мы с тобой поженимся, а ребёнок… — он стиснул кулак. — Я признаю его своим. Он не виноват, что мы трое никак не можем разобраться между собой.
— И ты сможешь полюбить чужого ребёнка? — задала она сакраментальный вопрос, а внутри всё ликует.
— Смогу! И буду любить его, потому что он твой.
Вот, вроде бы, правильно говорит, даже на душе потеплело, но нет, не совсем то.
— Замечательно просто! Как благородно с твоей стороны! — Ника сделала вид, что обиделась. — То есть о ребёнке ты подумал, а как же я? Нужен ли ты мне в качестве мужа?!
— У тебя нет выбора, ребёнку необходим отец! — заявил Слава категорично. — Одну в таком состоянии я тебя не оставлю.
Так, а это уже немного не в ту степь. У Ники сработал внутренний протест.
— О нет, дорогой, выбор у меня очень даже есть! — воскликнула она. — Дать ребёнку любовь за обоих родителей. И муж для этого вовсе не обязателен. Особенно если в мужья набивается тиран, который не считается с мнением жены.
— Что за ерунда?! Мать не сможет заменить отца, мне это очень хорошо известно, — и мечется по комнате, как раненый зверь. — Если немного успокоишься, то увидишь, что моё решение самое верное.
— Всегда только ты! ТЫ придумал, ТЫ решил… — кипятилась Ника. — А не хочешь ли спросить, чего хочу Я?! Кого вижу своим мужем? Или думаешь, что только ты такой великодушный и «порченый товар» больше никто не возьмёт?! Если считаешь, что у меня нет права голоса, то очень сильно ошибаешься!
— Есть, конечно есть. И чего же ты хочешь, Верусь? — Славик остановился и взъерошил волосы.
Она подошла, обняла ладонями его лицо и посмотрела в удивлённые глаза.
— Чего я хочу? — Вероника очертила большими пальцами его брови. — Я хочу быть с тобой, Свят. Это моё и только моё желание. Я согласна выйти за тебя. И это лишь моё решение. Доволен ты таким ответом?