Неразгаданное сердце
Шрифт:
— Согласна ли ты взять этого человека себе в мужья… в радости и горе, в богатстве и бедности… в болезни и здоровье?..
Она услышала свой голос, слабый и как бы идущий издалека:
— Да.
Она услышала, как отвечает он — решительно, уверенно и очень отстраненно. У него был странный выговор — британский, и она подумала, смогут ли они когда-нибудь понять друг друга — она и этот незнакомец, которому вверяла свою судьбу.
Церемония подошла к концу. Кто-то убрал ей фату с лица; муж повел ее вниз
Она двигалась устало, боясь запутаться в платье, и никак не могла заставить себя посмотреть на маркиза, хотя держала его за локоть. Она сознавала его близость, сознавала и то, что он был весь как натянутая струна.
Рядом с ними щебетала ее мать.
— Сюда, пожалуйста, маркиз… ах, нет, теперь я не должна вас так называть, не правда ли? Себастьян! Какое прекрасное имя! Себастьян и Вирджиния — очень подходит друг другу, не так ли? Надеюсь, вам понравилась служба. Епископ Нью-Йорка такой чудесный человек. Наш старинный друг. Я бы не позволила никому другому обвенчать вас с милой Виржинией.
Они дошли до стола, на котором установили чудо-торт. Торт возвышался над всеми.
— Бокал шампанского! — воскликнула миссис Клей. — Затем, конечно, вы примете гостей; после этого вы должны разрезать торт. Я буду рядом. Гости пройдут гуськом мимо вас. Все наши друзья горят от нетерпения познакомиться с вами, маркиз… Я хочу сказать — Себастьян! Сегодня вы самый важный гость в Нью-Йорке. А теперь я хочу первой выпить за ваше здоровье.
— Шампанского! Шампанского! — обратилась миссис Клей к одному из лакеев. — Бокал для вас, Себастьян! Бокал для Вирджинии. За вас, мои дорогие! Будьте всегда счастливы.
— Благодарю вас, миссис Клей, вы очень добры, — голос у него был низкий, тихий и очень сдержанный.
— А теперь вы и Вирджиния должны выпить друг за друга, — настаивала миссис Клей.
Маркиз повернулся к Вирджинии, и она была вынуждена поднять на него глаза. Она взглянула на него; взглянула в незнакомое, невероятно красивое лицо и увидела в его глазах не отвращение, которое можно было бы ожидать, а почти циничное безразличие, определяемое совершенно безошибочно. Она продолжала смотреть на него в испуге, потому что думала увидеть совсем другое.
— За ваше здоровье, Вирджиния! — услышала она, и, когда попыталась ответить, комната вдруг закружилась вокруг нее, свадебный торт начал переворачиваться. И это был уже не торт, а груда монет, золотых, блестящих монет! Они падали, скатывались, больно ударяли ее, и не было больше сил сопротивляться.
Она начала сгибаться под их тяжестью и поняла, когда услышала чей-то крик — кажется, кричала ее мать, — что золото поглотило ее, и спасения нет!
Глава 2
Пели
Очень медленно, с усилием она открыла глаза. На фоне ярко-голубого неба двигалось облачко красных, белых и желтых бабочек. Ее охватило ощущение радости и счастья. Неожиданно чье-то лицо закрыло небо над ней, и голос, очень мягкий и тем не менее с ноткой волнения, произнес:
— Ты очнулась! Вирджиния, ты очнулась! Вирджиния попыталась заговорить, но на секунду ей почудилось, что горло сковано параличом. Все же ей удалось чуть слышно прошептать:
— Кто… вы?
— Я твоя тетя, Вирджиния, тетя Элла Мэй! Ты меня помнишь?
— Я… помню… вас… — Слова ее были едва различимы. Глаза Вирджинии закрылись, она провалилась в сон.
Несколько часов спустя, а может, и несколько дней, она вновь пришла в себя. Птицы на этот раз молчали, но, когда она открыла глаза, бабочки все еще мелькали, и она подумала, что это, наверное, от жары. Ей показалось, что лежит она на веранде и глядит на свесившиеся через ограду глицинии. Чья-то сильная рука приподняла ее, а к губам поднесли стакан.
— Выпей, Вирджиния, тебе это полезно, — произнес голос тети.
Она покорно выпила. Было очень вкусно, но стакан сразу забрали после нескольких глотков.
— Где… я? — спросила Вирджиния, не отрывая глаз от бабочек. Для нее они были символом того, что она пыталась поймать, а может быть, того, что уже было потеряно?
— Ты в моем доме, — ответила женщина. — Я за тобой ухаживаю.
— Тетушка… Элла… Мэй, — запинаясь, проговорила Вирджиния. — Я… теперь… вспоминаю, вы… сиделка. Я… была больна?
— Да, дорогая, очень больна.
— Что… случилось со мной?
— Думаю, тебе не стоит сейчас говорить об этом, — ответила тетя. — Лежи спокойненько. Немного погодя я еще раз дам тебе питье.
— Я хочу… сейчас, — упрямо проговорила Вирджиния. — У меня жажда.
Ей опять поднесли стакан, и она попыталась понять, благодаря какому компоненту этого вкусного напитка пропадает сухость в горле.
— Мед! — сказала она вслух, выпив все до дна. Тетушка разулыбалась.
— И водяной кресс, и сельдерей и другая зелень.
— Зелень? — удивилась Вирджиния, но она была слишком слаба, чтобы продолжить разговор на эту тему. — Сколько времени… я здесь?
— Давно, — коротко ответила ей тетя. Вирджиния помолчала. Потом заговорила снова:
— Я пытаюсь вспомнить… Я упала… Произошел несчастный случай?
— Не думай об этом сейчас, — принялась упрашивать ее тетя. — Просто попытайся заснуть.
— Мне кажется… я спала… очень… долго, — пробормотала Вирджиния и тут же заснула, едва успев выговорить последнее слово.