Неразлучные
Шрифт:
– Привет, – сказала Клэр с теплой улыбкой. – Хочешь, я угадаю, что ты делала сегодня?
– Я дышала парами краски весь день, – простонала Эбби и устало рухнула на кушетку, радуясь, что добралась до дома.
У Айвана была на вечер назначена встреча с потенциальным спонсором, но он сказал, что, возможно, позвонит ей позже. Мужчина жил в Ист-Виллидж в студии, которая была по размеру чуть больше чулана. Студия сдавалась по фиксированной арендной плате, располагалась на шестом этаже без лифта, и Айван взял ее в субаренду вместе с мебелью у своего приятеля.
– В холодильнике есть кое-какая еда, – сообщила Клэр. – Я купила продукты по дороге домой. Там есть суши,
Подруги по очереди покупали основные продукты на всех, что было удобнее, чем вычислять, кто что съел. Все они были щедрыми и доброжелательными и никогда не страдали крохоборством. Они уважали друг друга и из-за этого так прекрасно уживались.
– Я слишком устала, чтобы есть, – сказала Эбби, которую все еще тошнило от запаха краски. Айван менял свое мнение по поводу цвета декораций четыре раза. А он был сценаристом, режиссером и продюсером, так что имел право диктовать, как должны выглядеть декорации. – Я лучше приму ванну и лягу спать. А как прошел твой день? – поинтересовалась Эбби.
Она всегда задавала этот вопрос, и Клэр всякий раз думала о том, как приятно возвращаться домой к людям, которые спрашивают тебя о чем-то, действительно интересуются тобой. В ее семье родители редко разговаривали друг с другом. Так им было проще жить.
– Очень долгий день. И непрерывная битва, – ответила Клэр с разочарованным видом. – Уолтеру ужасно не понравились мои новые модели, и он заставляет меня «упростить» их, чтобы они соответствовали стилю компании. А еще у меня новая стажерка, дочь его друга из Парижа. Она выглядит лет на двенадцать и ненавидит все американское. Если ей верить, то в Париже все лучше, а здесь никто не понимает, чем занимается. Отец девушки – банкир, а мать работает в Доме моды Шанель. Думаю, что ей года двадцать два, и она считает, что разбирается во всем. Уолтер сделал одолжение ее родителям, так что я попала в ловушку.
– Может быть, она предпочла бы рисовать декорации, – с улыбкой сказала Эбби, – или пылесосить ковры в театре? Это быстро привело бы ее в чувство.
– Она скорее предпочтет критиковать мои модели, – отозвалась Клэр, исправляя что-то на чертежной доске.
В этот момент появилась Морган. Казалось, что она состояла из одних длинных ног на высоченных каблуках. На ней был темно-синий льняной костюм с короткой юбкой. Ее темные волосы, доходившие до плеч, были модно уложены, а в руках она несла несколько контейнеров с едой из ресторана Макса. Она положила их на рабочий металлический стол, который мать Клэр нашла для них в Интернете за смешную цену.
– Эти ступеньки меня доконают. Макс прислал нам жареного цыпленка и салат «Цезарь». – Он всегда присылал им еду или готовил что-нибудь воскресным вечером у них дома, чему все были очень рады. – Вы уже поели? – с улыбкой спросила Морган, усаживаясь на кушетку рядом с Эбби. – Похоже, ты опять раскрашивала декорации, – проронила она. Все уже привыкли видеть Эбби перепачканной краской. Она не выглядела как писательница – большей частью она была похожа на маляра. – Знаешь, ты можешь найти работу у подрядчика и красить дома. По крайней мере, станешь членом профсоюза и будешь получать приличное жалованье, – подшучивая над подругой, улыбнулась Морган, сбрасывая туфли на шпильке и вытягивая перед собой ноги. – Ресторан сегодня переполнен, – заметила она.
– Он всегда переполнен, – отозвалась Клэр. – Спасибо Максу за еду.
Клэр поднялась из-за своего рабочего стола, привлеченная восхитительным ароматом, исходящим от контейнеров, которые Макс прислал им. Запах цыпленка был божественным.
Все трое отправились на кухню,
Девушки только закончили ужинать, когда появилась Саша. Ее светлые волосы были затянуты в узел резинкой, в них торчали две авторучки, а на шее висел стетоскоп. На ногах у нее были сабо, а одета она была в привычный белый халат, что составляло основу ее гардероба. Клэр не могла вспомнить, когда в последний раз видела подругу в платье.
– У нас сегодня родились тройняшки, делали кесарево сечение, – объявила она сидевшим за столом подругам и опустилась на стул рядом с Морган.
– По крайней мере, ты делаешь что-то стоящее, – с уважением сказала Клэр, а Саша покачала головой, когда Морган предложила ей стакан вина.
– Я все еще на вызове. Возможно, мне придется уйти попозже. Мы чуть не потеряли одного из тройняшек, но в палате присутствовали целых три акушерки. Мне разрешили зашить париетальную брюшину. И с нами были три педиатра. Матери сорок шесть лет – это было экстракорпоральное оплодотворение. Они родились на два месяца раньше срока, но, похоже, с ними все будет в порядке. Не знаю, почему в ее возрасте она захотела родить тройняшек. Ее мужу уже за шестьдесят – ему будет за восемьдесят, когда они окончат колледж. Но и она, и ее муж были в экстазе. Это их первые дети. Так что сразу образовалась большая семья. Она какая-то шишка на Уолл-стрит, а он генеральный директор какой-то компании. Может быть, мы закончим тем же, – Саша улыбнулась и положила себе немного салата. Она съела сэндвич в больнице, но не могла отказаться от еды, которую Макс передал им с Морган. Еда была бесподобна.
– На меня не рассчитывайте, – допивая вино, сказала Морган при мысли о том, чтобы родить тройню после сорока лет. – Я скорее брошусь с моста в реку.
– А я хотела бы иметь ребенка, – тихо сказала Эбби. – Только не сейчас.
– И, надеюсь, не от Айвана, – откровенно заявила Морган, – если ты хочешь, чтобы вас кто-то содержал. Для этого тебе нужен ответственный парень, у которого есть нормальная работа.
Айван явно не входил в эту категорию. И все они знали, что в двадцать девять лет Эбби все еще находится на содержании у родителей, и ее это страшно смущало. Она хотела быть независимой, но пока что никто не покупал ее работы.
Клэр получала приличное жалованье, и Морган, работая на Джорджа Льюиса, не жалела сил, чтобы зарабатывать столько, сколько ей было необходимо. Ее родители умерли, не оставив после себя ничего, и ей с братом пришлось начать работать еще подростками. И Клэр, и Морган хорошо знали, что такое расти в семье, в которой вечно нет денег. Эбби и Саша родились в богатых семьях, а точнее, в семьях с достатком. Но разные условия жизни в детстве не отражались на отношениях подруг. Они открыто рассказывали о своем прошлом и прекрасно понимали, что с деньгами или без, любая жизнь не бывает легкой, какой кажется со стороны.