Неразобранный сборник 450 песен
Шрифт:
В Крыму расцветают черешни и вишни, Там теплое море и тихий прибой, А я никому здесь ненужный и лишний, Не знаю, как быть мне, что делать с собой.
А я пропадаю за милую душу,
За милую душу, за синие дни.
Ночую без крыши и сплю без подушек,
Скитаюсь без цели, живу без родни.
На Курском вокзале большие составы, Доплаты за скорость платить не могу. А мне надоело шнырять у заставы На темном подъезде, на желтом снегу.
Бригада охотно взирает на рельсы,
Уходит
Смотри и не бойся, вернее, прицелься,
Ныряй под вагон на неполном ходу.
Я влезу жгутом в электрический ящик, От сажи и пыли, как кошка, рябой, Доеду, добуду раек настоящий, Где теплое море и тихий прибой.
Доеду, зароюсь в горячий песочек,
От жаркого солнца растает тоска!
Доеду! Добуду зеленую Сочу,
Зеленую Сочу и дом у катка.
Нас пар не обварит и смерть не задушит, Бригада не вытравит из западни, А мы пропадаем за милую душу, За милую душу, за синие дни.
80 Как-то с милым мы в лодке катались
Как-то с милым мы в лодке катались, В небе ясное солнце пекло, Мы катались и все целовались, И посеяли где-то весло.
А пока ты меня целовала Без отрыву четырнадцать раз, А весло между тем уплывало, И уплыло далече от нас.
Но и тут я не растерялся, Быстро вспомнил я о парусах, И штаны я на мачту приладил, И остался в одних лишь трусах.
Изменилась вдруг резко погода, Ветер дунул с другой стороны, И уплыли штаны мои в воду, Мировые, в полоску, штаны.
Берег медленно к нам приближался, Ты ушла, не сказав пары слов, А я, бедненький, в лодке остался Без тебя, без весла, Без штанов!
81 У альпиниста век недолог
У альпиниста век недолог, И потому так сладок он. Откинул серебрянки полог, И скальных крючьев слышен звон. Рюкзак набьется, как чугунный, Такой под силу только мне! Не обещайте деве юной Белалакая по стене!
Донгуз-Орун встает стеною И взор туманится слегка. Крюк, что забит ее рукою, Я достаю без молотка. Через плечо меня страхует Она в безумной вышине! Не доверяйте деве юной Свою страховку на стене!
Булинь - не детская забава! Ты зря вязать его взялась. А ну, канай отсюда, баба, Покуда кровь не пролилась! Булинь развяжется бесшумно, И крик раздастся в вышине! Не доверяйте деве юной Крепить перила на стене.
Течет шампанское рекою И взор туманится слегка, И все, как будто, под рукою, И все, как будто, навека. Крест деревянный иль чугунный Назначен нам в грядущей мгле! Не обещайте деве юной Любови вечной на земле.
82 Мезозойская культура
Помню мезозойскую культуру, Где со стенок капало водой, Ты мою разодранную шкуру Зашивала каменной иглой.
Я сидел немытый и небритый
И нечленраздельно бормотал,
В этот день топор из миолита
Я на хобот мамонта сменял.
Есть захочешь - приди и в пещеру войди.
Хобот
Наши зубы остры, не погаснут костры,
Эту ночь мы вдвоем проведем.
Помню питекантропа - соседа. Как тебя он у меня отбил Тем, что ежедневно для обеда Кости динозавров приносил.
И тебя сырую доедая,
Плакал я от ревности горя,
Ты была такая молодая,
Ясная пещерная заря.
Есть захочешь - приди и в пещеру войди.
Хобот мамонта вместе сжуем.
Наши зубы остры, не погаснут костры,
Эту ночь мы вдвоем проведем.
83 Снегири
Санки с лета приготовь, приготовь, Чтоб зимой не опоздать. С горки на гору грозится любовь Все сугробы раскидать.
А щеки, словно снегири, снегири,
А губы вишнями горят.
Дома - снова про мороз говорить
Уж который день подряд.
Мы с тобою все в снегу, ну и пусть! Море снега на двоих. Но зато, теперь я знаю на вкус Губы теплые твои.
День пройдет, а завтра снова такой, Не отыщешь, не найти. Мы на горке оставляем покой, Нам с любовью по пути.
84 Аве Мария
В темных квадратах окон По сторонам уснувших длинных улиц Огни машины поздней пролетят спеша, Пропасть безвестно.
Засыпают дома, остывает асфальт, И ступает по стенам домов Настороженным шепотом чьих-то шагов тишина.
И, замирая в ночи тревожно, Так непонятно и осторожно, Над чешуею крыш внезапно зазвучала чья-то песня.
Аве Мария, Аве Мария! В звуках звенящих взволнованный век, Льется сквозь щели зажмуренных век, Аве Мария, Аве Мария'!
Но что-то такое в той песне звучало, Что сон наступал в закоулки дворов, Растревоженным пламенем голос облизывал стены.
Говорил сонный он нам о давнем и прошлом, О горе и радости он, Как будто в медной груди Медный молот будил медный звон.
И ожил камень застывших улиц И стаи звуков совсем свихнулись, И устремились ввысь, Переполняя мир несметным хором.
Аве Мария, Аве Мария Но вскоре окна могучей волной Вздрогнули в небе над спящей землей, Аве Мария, Аве Мария.
Аве Мария, Аве Мария. Оживший камень вторит звонким эхом. Аве Мария, Аве Мария. И замолчал певец, и стихла песня.
85 ЗИМА
Зима потихоньку подкралась и белой порошею, По улицам бродит, последней листвою звеня. Я знаю, что где-то горит мое светлое солнышко, Но светит, но светит оно уже не для меня.
Вот и ушло тепло на юг,
Много ли нам его досталось?
Было тепло и вдруг
Стало бело вокруг,
Что же теперь, мой друг, осталось?
Пирог на сочельник и слезы свечей оплывающих, И саночек легких усталый Рождественский скрип, И след от полозьев в морозную даль убегающий, И птицы, отставшей от стаи, пронзительный крик.