Неразобранный сборник 450 песен
Шрифт:
Оно пребудет выше всех.
И жизнь пройдет, и снег повалит,
И затанцует этот снег,
Как мы с тобой не танцевали.
Вадим Егоров Четыре цвета
Скоро, скоро, как и встарь, E F Распахнет волшебный ларь E F Январь. Январь. E C A H7 И по воле января E F Засверкает из ларя, E F Горя. Горя. E G H7
E7 Am D7
Все то, что мы давно хотели,
G C
И сугробы и метели,
Am H7
И узоры на окошке,
Em E7
И в пушистых
Но проклюнутся в ночи Ваши, наши и ничьи Ручьи. Ручьи. И, подставив под капель, Нас макнет в свою купель Апрель. Апрель.
И как всегда отступит стужа,
Детвора обступит лужи,
И вернувшиеся птицы
Над гнездовьями закружат,
И закружится беспечно над озерным и лесным Голубой, пьянящий, вечный цвет весны.
Дождик хлещет: буль-буль-буль, Посвист струй, как посвист пуль, Июль. Июль. На поля, на города, Ах, какая благодать, Вода. Вода.
Под этот дождь поди, усни-ка,
Он шумит тысячелико,
А пройдет, и сразу лес
Пахнет грибами и брусникой,
Он планету прополощет, и сладка и солона, Станет вся планета эта зелена.
К теплым заводям хотят, Птицы за море летят, Октябрь. Октябрь. Слева, справа лишь одна Золотая желтизна Видна. Видна.
Нас от нее уже уносит,
В нашу будущую осень,
И горят прощальным светом
Наши будущие лета,
И мелькает то и дело в карусели зим и лет Голубой, зеленый, белый, желтый цвет.
В. Егоров
Такой неказистый на вид, Среди нескончаемых качек, Дешевый граненый стаканчик Один не качаясь стоит.
Стоит, не колышется, но Он примет осанку бокала, И в нем заколышется ало Дешевое злое вино.
Я выпью стаканчик вина, И стану крылатый и слабый, Как будто я трогаю бабу, И тихо слабеет она.
Я выпью стаканчик вина, И мир заколышется будто Он нитью волшебной опутан, Которая нам не видна.
Ах, ноги, куда забрели? Но вы меня не обвините За эти сладчайшие нити, Которые вас оплели.
Я буду увертлив как змей, Я все этой ночью посмею! А то, что настанет похмелье, Об этом и думать не смей!
Вадим Егоров Вечер с другом
А вечер был, как травяной настой, Cm Fm Друг сел и руки положил на стол, B7 D# И понял я, что другу туго, C7 Fm Но я его по праву друга B7 D# Не мучал и не поучал - G# G7 Молчал. Cm
Молчал, глазами по лицу скользя, О чем - словами рассказать нельзя Про те несбывшиеся дали, Которых только и видали, Когда-то в детстве по весне - во сне.
Была закуска на столе слаба, Но хмель морщины разгонял со лба, И мы уже не замечали Свои недавние печали, Мир будто
И в мире заново возникшем том, Где хлеб бесплатен и не заперт дом, Мир был на честности помешан, И было подлости поменьше, И было все, как быть давно - должно.
Мой давний друг, мой неизменный друг, Еще один мы завершаем круг, Как мимолетны круги эти, В которых дышат наши дети, И нас уже зовут на Вы - увы.
За кругом круг и надо по пути Что нам отмерено, пройти, пройти, И, на чужие глядя лица, Такая малость, а поди - пройди!
А жены наши нам грехи простят, Да нам и нужен - то всего пустяк, Чтоб годы медленней сменялись, Чтоб наши женщины смеялись, И оставались их черты - чисты.
И, жизнь разменивая как пятак, да будет так, прошу, да будет так: Чтоб годы медленней сменялись, Чтоб наши женщины смеялись, И оставались их черты - чисты.
Мне снится женщина одна Она умней меня и старше, Мне так отчетливо видна Тоска в очах ее запавших. И губ запекшихся края, И шрам у самого запястья... Поменьше б снов таких, но я Со снами совладать не властен.
Мне снится женщина одна Какие б ни шептал слова я, Но вновь и вновь она со дна Зрачков моих ко мне всплывает. И молча за руку берет, И в непонятном хороводе Меня та женщина уводит Сквозь стены - в утро и - вперед.
Она лишь снится мне, уволь От подозрения и брани. Но всякий раз нещадно ранит Меня немыслимая боль. Когда будильник дребежжит, Когда ничто уже не снится, И рядом женщина лежит другая...
То ли были и впрямь влюблены, То ли это судьбы наказанье, Отсвет дымчатой той пелены На мгновенье закрывший глаза мне.
По каким бы волнам ни несло, Нам простится минутная слабость, Мимолетность касаний и слов, И такая щемящая сладость.
Нас с тобой обручило метро, В ночь осеннюю, непогодь, лужи, Как пузырики в чашке ситро, Из метро мы взлетели наружу,
Лунный свет на лице, как пыльца, Сдуть не сдуешь, а запах - то - летний, Полумрак, и чужого лица Слабый свет, от которого слепнешь.
Я слова подберу, как ключи, И шепчу, словно в дудочку дуну: До свиданья, звереныш мой юный, Мне тебя не дано приручить.
Улегся шторм, и вновь на море тишь, да гладь, Вернулось все на круги вечные свои. У Санчо Панса - Жигули, мой Росинант давно издох, И Дульсинея рядом спит.
Романов рыцарских забыт дурман,
На антресолях в глубине ржавеет щит,
А за окном кровит закат
И тает мельниц ветряных
На горизонте силуэт.
А ну их, к черту, этих мельниц миражи, Кругом реальных Чудо-Юд хоть пруд пруди, Им как дробинка для слона мое погнутое копье И мой видавший виды меч.