Неразрешимое бремя
Шрифт:
Возле зала судебных заседаний я замерла, отжала волосы, постаралась оправить платье. Ох, и напрасно я не воспользовалась грибным эликсиром. Рана на спине не была опасной, но доставляла мучений. Но после единожды использованного эликсира демон грибной колдуньи, казалось, прочно поселился в моей душе, и я опасалась всерьез, что когда-нибудь…
— Антон, как только я начну допрашивать помчика, возьмешь Пиону, покинешь с ней зал суда и не вернешься, пока… Пока все не закончится. Понял?
Мальчишка неуверенно кивнул.
— Хриз, ты задумала что-то опасное?
— Не волнуйся, будет весело, — улыбнулась я, раздумывая над тем, что
Мое появление произвело фурор, можно было даже не сомневаться. Председательствующий в суде отец Валуа замер на полуслове и уставился на меня с недоумением. Громко всхлипнула Пиона, глядя на меня коровьими глазами. Я уже сто раз пожалела, что наговорила ей гадостей про красавчика. Поначалу меня забавляла ее жалость к несчастной хозяйке, преследуемой похотливым инквизитором-садистом, но потом чрезмерная забота и причитания стали не на шутку раздражать. Я прокашлялась, горло все еще раздирало от холодной воды и винного привкуса, и заявила с самым невозмутимым видом:
— Простите за опоздание, ваша честь. Появился неожиданный свидетель по делу, и мне пришлось…
— Вы можете пройти, госпожа Хризштайн, — торопливо перебил меня судья. — Но ваше место уже занято.
И он кивнул в сторону защиты, где рядом с поверенным Цомиком сидел красавчик. Какого демона? Как он там оказался? Мерзавец взглянул на меня удивленно, потом поджал губы и виновато отвел глаза в сторону, пытаясь игнорировать. Ну уж нет.
— Ничего, ваша честь. Я думаю, мне хватит места.
Я спокойно прошествовала к скамье защиты и плюхнулась прямо между поверенным и застывшим каменным изваянием инквизитором, плечом к плечу. Кысей тут же вскочил, как ошпаренный, и заявил:
— Ваша честь, я не думаю, что госпожа Хризштайн в том состоянии, чтобы продолжать заседание. Мне кажется, она пьяна. Думаю, стоит перенести…
Я тоже встала, положила ему руку на плечо и силком усадила на место.
— Меня трогает забота господина инквизитора, однако, смею уверить, со мной все в порядке.
Отец Валуа снял очки и посмотрел на меня внимательным взглядом.
— Вы странно выглядите, госпожа Хризштайн. Вы уверены, что в состоянии?..
— Уверена. Не обращайте внимания на мой вид, просто жарко, вот решила освежиться, — и я как ни в чем не бывало откинула с плеч мокрые волосы, брызги с которых полетели прямо на бумаги красавчика. Он досадливо поморщился, отодвинулся от меня и убрал подальше свои документы.
Я склонилась к законнику и раздраженно поинтересовалась.
— Господин Цомик, что делает инквизитор на стороне защиты?
Старичок смущенно хмыкнул, потом пояснил:
— Когда вы не появились в зале суда, господин Тиффано с уверенностью заявил, что вас можно не ждать. Заявил о том, что не поддерживает обвинение. И вспомнил параграф церковных изложений, забавный прецедент, должен вам сказать, право, он достоин упоминания в моих…
— Перейдите к делу, пожалуйста! — перебила я его.
— Так а я о чем? — обиженно надулся законник. — В церковных процессах, где обвинением выступает Святая Инквизиция, она имеет право назначить своего представителя на сторону защиты. Принудительно. Старая норма, давно уже никто не пользуется. Но, увы, действует до сих пор, я не смог опротестовать. Думаю, что…
— Моего свидетеля
— Нет еще.
— Вот и отлично. Вызывайте сейчас.
Я откинулась на спинку скамьи, разглядывая, как обвинение в лице толстяка кардинала с гневной патетикой вопрошает у текущего свидетеля, бордельной девки, как она могла терпеть нездоровые, богопротивные пристрастия обвиняемого. Все пошло коту под хвост! Весь мой план, тщательно выверенный узор интриги оказался грубо разорванным этим гаденышем, и теперь только и остается наспех сшивать концы с концами, сметывая все грубой ниткой. Я бросила взгляд на карандаш, который держал Кысей, нервно постукивая им о стол, и некстати вспомнила горячую руку у себя на груди, робкое прикосновение губ… Да чтоб тебя разорвало и бросило! Я тебе устрою веселье, обхохочешься. Нагло развалилась на скамье, заставив Кысея еще больше потесниться и едва сдерживая желание грубо спихнуть его со скамьи. Госпожу Розмари уже вызывали, поэтому я не смогу допросить и вскрыть ее неприглядные делишки с воягом Наварро, которому она продавала информацию, а значит вояг Хмельницкий лишился еще одного козыря против своих врагов. Не смогу вызвать Пиону для допроса, чтобы очернить обвинение и поиграть на нервах у инквизитора. Капитан Лунтико уже дал показания, поэтому я не смогу поинтересоваться, откуда у скромного капитана городской стражи появились деньги на посещение дорогого борделя, и почему он так удобно оказался там в момент убийства. Но самое главное, я не смогу повесить убийства Серого Ангела на скромную экономку борделя. А вот это очень плохо.
Я должна была сразу заподозрить, слишком разительным было фамильное сходство этой сухой чопорной дамочки и высокомерного кардинала. Они даже губы поджимали с одинаковым выражением лица. Интересно, кардинал действительно думал, что я не пойму, кто его источник информации в борделе? Подкинуть часть ворованных денег и пару страниц из приходской книги в комнату экономки, а потом сообщить о своих подозрениях сводне, было таким пустяком, что стыдно сказать. Интересно, что она с ней сделала? Хотя думаю, что экономки уже давно нет среди живых. Но вряд ли это она убила своего брата. Походка того человека, что прошел мимо меня, определенно была мужской. Но упустить такой шанс свалить все на нее — не прощу! Я так задумалась, что пропустила, как законник вызвал свидетельствовать Матильду.
Господин Цомик кивнул мне, и я встала со своего места, не удержавшись от маленькой подлости — обходя инквизитора наступить ему на ногу.
— Как вас зовут?
— Матильда Эрих, — тихо сказала старая женщина, испуганно глядя на меня.
Я ободряюще ей улыбнулась и попросила.
— Говорите, пожалуйста, громче, Матильда. Вам нечего бояться.
Она послушно кивнула, робко улыбнувшись в ответ, и кинула жалостливый взгляд на Николаса.
— Вы знаете Николаса Иптискайте?
— Да, я знала его еще ребенком, его и Елену.
— Расскажите, что случилось сорок лет назад, когда была убита его мать.
— Возражаю, ваша честь! Как это может быть интересно суду? — взвился кардинал Блейк.
Я проигнорировала вопрос. Вместо меня поверенный Цомик тяжело поднялся со своего места и парировал:
— Ваша честь, защита считает необходимым выяснить подробности смерти Елены Иптискайте, что слишком похожи на рассматриваемые убийства.
Отец Валуа скривился, но все же кивнул.
— Продолжайте.
— Что тогда случилось, Матильда?