Нереальная Реальность
Шрифт:
Демон послушно лег рядом, еще старательнее замотал болеющую в одеяло, поражаясь, почему Ева не сказала, что ей не здоровится. Девушка положила голову на грудь Вольдемару, и подогнув ноги, фыркнула, напоминая саламандру.
— Почему ты не говорила, что плохо себя чувствуешь? — поглаживая Еву по спине, спросил демон.
— Разве это важно?!
— Важно. Для меня важно.
— Я знаю о чем ты думаешь… — она замолчала. — Нам не выжить вдвоем. Я думаю, что нам надо разойтись, Дарк. У тебя своя жизнь, другая. Ты демон
— И я с тобой. Клянусь я бурей первозданной…
— Дарк, не надо. Ты другой, у нас нет будущего.
— Хочу я, чтоб сердце моё примирилось с миром и с небом, что тайно бережёт…
— Дарк, прошу тебя…
— Хочу я верить, что найду истину, в борьбе с демоном, в этой тьме бездонной вновь… — Вольдемар тяжело вздохнул. — Я столько лет выбросил из жизни, Евангелина…столько лет я ни к чему не стремился, мне ничего не нужно было…и вот теперь ты, кто дал мне смысл жизни. Я сделал свой выбор, я не останусь с демонами и я буду тебя защищать. Неважно сколько я проживу. Мне важно видеть тебя счастливой.
— Сколько нам осталось?! — она посмотрела ему в глаза.
— Неважно. А теперь отдыхай, а то очень активно хочешь выйти завтра на работу.
«И мне страшно, Ева, и хорошо, что ты об этом не знаешь» — подумал демон и, уткнувшись носом в волосы девушки, мгновенно уснул.
Проснулся он от того, что его в плечо толкала девушка.
— Что такое?! — сонно спросил он, опасаясь, что на них вновь совершили облаву.
— Мне холодно…достань, пожалуйста, еще одно одеяло.
Демон быстро встал и направился к шкафу, в темноте запнувшись за саламандру.
— Грех, что ты все лежишь?! Сходи чайник поставь! — тихо рявкнул Вольдемар, и Грех послушно уползла на кухню.
Вытащив из шкафа теплое одеяло, парень укрыл Евангелину. Девушка дрожала и пыталась запрятаться словно вглубь матраса.
— Потерпи немного, сейчас Грех все приготовит.
— Спасибо… — проклацала она зубами. — Знаешь, я тут подумала…
— Только не говори, что у нас нет шансов выжить.
— Нет, я не об этом. Я тут вспомнила о Лемуре… Говорят у них выпускники очень крутые. Можно было бы у них защиты попросить. Или у СППЯ, у Диментьева…
— Боюсь, что они не выстоят против демонов, силы явно не равны.
— А кто мог бы противостоять?
— Не знаю…говорят Смерть сильна, но насколько, увы, понятия не имею.
— Смерть?!
— Да. Но она не убивает направо и налево. В наше время, это две девушки и они очень…кхм…странные, — Вольдемар задумался подбирая слова. — Они пытаются привести наш мир в равновесие, собственно говоря, за это и огребают со всех сторон.
— Неужели никто не хочет гармонии? — удивилась девушка, кутаясь в одеяло.
— Понимаешь, грань слишком тонкая. Вряд ли кто сможет удержаться, и нужна всегда Сила. Сила, которая будет контролировать, чтобы никто не переступил черту. Мары взяли на себя эту ответственность, но их мало кто поддерживает, —
— А если попросить у них помощи, для нас?
— Я не знаю. Они сами себе на уме. Но не волнуйся, я обязательно что-нибудь придумаю. Но Диментьева сюда не приплетай. Не хочу лишних жертв.
На кухне что-то с гулким грохотом упало, а через пару секунд Грех появилась на пороге комнаты. На голову саламандры был водружен поднос с чашкой наполненной горячим чаем. В зубах питомец держал корзиночку с нарезанным лимоном, а на хвосте болтался злополучный закипевший чайник. Вид у саламандры был очень комичный. Взгляд честных глаз остановился на Еве, словно говоря: «Ну, вот видишь, я все принесла, ты только выздоравливай!». Хвост слегка дрогнул и чайник ударился металлическим ребром в стену, расплескав чуть кипятка. Грех виновато опустила голову, будто прося прощения за неосторожность. Евангелина тихо рассмеялась. Она была сейчас такой милой, родной…
— Видимо именно чайник не вписался в поворот, — несколько потрясенно отозвался демон. И они звонко рассмеялись, поглаживая саламандру по голове, предварительно сняв поднос.
Запищал будильник. Девушка потянулась и рывком села на кровати. Общая слабость была неприятна, но тем не менее горы никто не мешал свернуть, во всяком случае так думала Евангелина. Демон напротив не спешил открывать глаза, наслаждаясь начавшимся новым утром. Грех урча слезла с кровати и встряхнулась — она так и не отходила от приболевшей Евы, всячески тыкаясь своей мордой в плечи и ладони девушки. Повернувшись на бок, Вольдемар наблюдал за тем, как Булгакова Ева собиралась на работу.
— Может, все-таки отлежишься?
— Уговор дороже денег, — она мило улыбнулась.
— Тебе так идет.
— В смысле?
— Без смысла, — он сел на кровати и развел руками. — Вот как тебе объяснить!? Я очень ценю твою Человечность. И я люблю тебя. Да, возможно это звучит не так как в фильмах, когда куча свечей, лепестков роз, полумрак…это жизнь, это повседневность. Но каждая минута этой жизни дорога. И мне нравится, что я могу провести это время с тобой, могу наслаждаться тем чувством, которое ты мне подарила.
— Ты стал более разговорчивым, — девушка ловко заплела косу. — Мне это тоже нравится. Хотя твоя противность та еще милота. Ты так ворчишь забавно.
— Уж кто бы говорил.
— Ладно, собирайся, а то на работу опоздаем. Сам же знаешь, Никита этого не любит.
— Никита это поймет и простит. Он тебя очень ценит, как сотрудника.
— И тем не менее, опаздывать не хорошо.
Евангелина дернулась в коридор за курткой и не заметив саламандру, запнулась, кубарем покатившись по полу.