Нереальная Реальность
Шрифт:
— Я не могу без тебя, — признается Вита и поднимает глаза, чтобы увидеть лицо мужа.
— Я люблю тебя! — он целует ее в висок. — И к сожалению, у меня есть к тебе просьба.
— Да, Мстислав.
По мере того как он шептал что-то на ушко, лицо Витторины бледнело, а в глазах застыл ужас.
— Сделай это для нас, пожалуйста. Я понимаю, что тебе тяжело будет решиться на это. Но это предпоследняя просьба.
—
— Прости.
Вита резко проснулась, чувствуя адское жжение в глазах и боль там, где обычно тихо стучало ее сердце. Боль, не сравнимая ни с чем, всепоглощающая, испепеляющая. Окинув комнату беглым взглядом и убедившись, что все спят, Соколова бесшумно выскользнула из дома, желая подышать свежим прохладным воздухом. Ей не хотелось верить, что Мстислав попросил об этом и более того, не могла простить себе возможную ошибку. В случае чего, она, бесспорно, будет виновата. Глядя на луну, Витторина чувствовала, как холодными струйками стекали слезы по щекам. Боль казалась невообразимой. Обхватив себя за плечи, девушка села на крыльце, размышляя о сказанном.
— Не спится, краса?
От неожиданности Витторина подпрыгнула и поспешно стирая слезы с лица, слегка охрипшим голосом спросила:
— А ты чего тут делаешь?
— Али помешал?
— Нет, — девушка сделала резкий вдох, заставляя себя подавить рыдания. Она сильная. Она должна быть такой. Никто не должен знать о ее боли.
Богатырь сделал два шага и поравнявшись с Витой, негромко поведал:
— Порой стоит сбрасывать с себя маску безразличия. Муж твой сильный человек, и жена его достойная. Но добро, добро краса, ибо боль твоя видна людям небезразличным.
— Спасибо, — Вита вновь потерла глаза. — Жжется-то как, — и выудив телефон, посмотрелась в него как в зеркало. В темной матовой поверхности отразились яркие фиалковые глаза. Радужка жгла, напоминая о тех временах, когда сила только просыпалась. Закатив глаза, Вита обратилась к богатырю:
— Ты не жалеешь, что попал в этот мир?
— Не знаю, — протянул он. — Меня там ничего не удерживало.
— Любовь? Семья? Друзья? — удивилась девушка.
— Ничего. Мне нечего терять было. Да и тебе, говорят, тоже было нечего терять перед поступлением в Академию. Или лгут?
— Или, — она усмехнулась. — Терять было нечего, да и приобрести я ничего не надеялась. А поскольку столько сил было угроблено на поступление… — Витторина посмотрела на луну. — Моя покойная подруга очень хотела, чтобы я поступила. Я же себе никаких целей не ставила. Просто, потому что обещала попробовать. Мстислав помог, действительно помог. Мягко он помогал мне раскрыться, найти саму себя, помочь побороть комплексы. Я никогда раньше не была так счастлива, как с ним. И эта кома… — она закрыла глаза. — Это полностью моя вина. Он отвлекся на мою защиту, а я не смогла уберечь его.
— Ты не дала ему умереть.
— Я не смогла сохранить жизнь, — горько сказала она. — Может по мне и не видно, но я крайне совестливый человек. Чувство вины разъедает меня всегда. Мне кажется, что я делаю недостаточно, но у меня уже не хватает сил на большее. Из-за меня столько народу страдает.
— Не кори себя, — Святозар ободряюще улыбнулся. — За тобой
Она грустно улыбнулась, понимая, что если у нее не выйдет…ничего уже не будет хорошо.
Утро выдалось прохладным. Витторина поежилась, но Ритка предусмотрела такой вариант и захватила кофе в термосе и несколько бутербродов для подруги.
— Спасибо, Ритуль. Подготовилась ты куда лучше меня.
— От меня хотя бы в этом есть польза, — она грустно улыбнулась.
— Не правильная формулировка, — Вита смерила ее строгим взглядом фиалковых глаз. — Ты очень многое сделала, делаешь и я уверена, что сделаешь.
— Ты льстишь, хочешь, чтобы я перестала хандрить, — Ритка отмахнулась.
— Нет, — подруга окинула ее строгим взглядом. — В этом есть моя вина. Я слишком редко говорю о том, как ты мне дорога и как я тебя ценю. Мое поведение к тебе крайне часто было неправильным и ты прости меня, если сможешь, за это. Ты думаешь, все зависит от Импульса, от его силы? Но ты заблуждаешься. Все вот здесь, — она приложила ладонь к груди с левой стороны. — Ты либо Человек, либо недоразумение. Ты сильная личность, надежный друг, хорошая жена. Что еще в жизни нужно? Ты не предашь. Твоя поддержка, создание уюта и комфорта. Я сражаюсь ради этого, я сражаюсь ради того, что меня ждут. Я сражаюсь, чтобы дать тебе и многим другим возможность жить так, как захотелось бы, без боли и печали. Разве эта поддержка ничего не стоит!? Тогда зачем хандрить? Ты выполняешь самую важную задачу — ты даешь смысл сражаться за светлое будущее.
Ритка задумалась, видимо размышляя насколько серьезно ей Витторина это сообщила. Вытьянка с любопытством наблюдала из-под опущенных ресниц за подругами.
— Акклиматизация прошла успешно? — проводница ухмыльнулась, отмечая фиалковый цвет миндалевидных глаз.
— Да, я тоже удивлена, — Витторина кивнула, а про себя тяжело вздохнула.
Смерть уже не первый день видела, как предупреждение Марты становилось реальностью — тело покрывалось жуткими ожогами. Предел не за горами, но пока не появлялось повода расслабляться. Физическая боль так сильно не терзала ее, нежели моральная сторона вопроса. И все бы ничего, если бы Вита не включила с сегодняшнего дня обратный отсчет своей жизни. Сколько ей осталось? Недолго. Если план Мстислава не сработает, скорее всего, ей не жить, поскольку Предел уничтожит ее. Сколько осталось времени? Сколько стоит ее боль? Возможно, что цена этой боли — жизнь.
Витторина перевела взгляд на Ритку, которая пристально вглядывалась в лицо подруги, пытаясь разгадать о чем та думает. Но Вита прекрасно осознавала, что ее эмоции не проскакивают и она остается внешне холодной и без эмоциональной. Сказывались годы практики по скрытию всех своих чувств.
Сегодня идти пришлось существенно меньше вчерашнего, и это не могло не радовать. Вытьянка четко ориентировалась на местности, ведя путников короткими дорогами. Петляли едва заметные тропинки. Ясное небо без единого облачка настраивало на легкий радостный лад. Святозар негромко что-то напевал, нечто переливчатое, прекрасное, народное. Ритка раскачивалась в такт, иногда мотая головой. Хороший настрой помогал небольшой группе людей двигаться значительно быстрее.