Нереальная Реальность
Шрифт:
— Тебе стоит понять, что ты не одна и…
— Стоп, — я уперла руки в бока. — Что вы все заладили? Я одного понять не могу — что вы так беспокоитесь за меня?
— А почему бы и не побеспокоиться? — Яна широко раскрыла свои и без того большие синие глаза. — Ведь ты беспокоилась о других. А почему нам нельзя?
Логика девочки меня «убила» наповал, и самое плохое, что цензурного ответа я не находила.
— Вот видишь. С твоими эмоциями нужно что-то делать, — она улыбнулась искренне и очень добро.
— С твоими тоже, —
— Странно, — Влад в задумчивости покачал головой. — Вам не кажется, что было бы проще пойти нам на встречу?! Нас больше и доводы весомее.
— Мне это не надо, — сухо заметила я.
— Вы с трудом дышите. У Вас вся верхняя часть туловища сильно напряжена. Ваше положение головы… Но давайте немного поболтаем. Вы находите меня интересным собеседником?
— Нет.
— Почему? — Влад улыбнулся. Судя по всему он догадывался о таком ответе с моей стороны. Печально. Становлюсь предсказуемой. Ну ладно. Обломаетесь!
— Потому что самонадеянны, циничны, лицемерны. Ах, да, еще и глупы, — все это возникало в моей голове само собой. Ощущения меня еще ни разу не подводили по жизни.
— Неужели? — он позволил себе удивиться, а Мстислав хмыкнул. В его глазах читался восторг.
— С чего ты это взяла? — сдерживая смех, спросил мой замечательный сосед.
— Он ничего не знает о жизни, — почти ябеднически обратилась я к Шархану. — Штудирует одну и ту же литературу, не открывая для себя ничего нового. Психолог может из вас и неплохой, но на большее вы не способны из-за собственной лени, — адресовала я это уже Владу.
— А что Вы можете сказать о Яне? Говорите все, что возникает у Вас в голове, — этот психолог тоже восторженно смотрел на меня. Они слабоумные? Чему они радуются?
— Вероятно заболевание легких или что-то вроде того. Вообще кажется, что это астма. Какой-то страх или стресс. Может боязнь жизни. Или нежелание быть здесь, в этом мире, — я задумалась, подбирая слова. — В столь раннем возрасте она ни о чем не мечтает. Видимо все присутствующие считают, что ее дни сочтены. В принципе, чувствую ярко выраженное чувство подавленности, сдерживание рыданий. Какой-то пережитый стресс…вероятно связанный с родителями, может развод. И на этом фоне недостаток любви. Сереж, вы пытались хоть что-нибудь изменить?
Чувства Яны проскакивали во мне калейдоскопом, сменяя друг друга и по какой-то причине меня это даже не беспокоило — а может я окончательно двинулась головой? Я чувствовала ее боль. Ее переживания…они соперничали с моими волнениями (если это так можно назвать). Мы были похожи. В горле застрял ком слез. Анюта…
Я мотнула головой, отгоняя воспоминания. Я так больше не могу. Мстислав прожигал меня взглядом своих золотистых глаз. Он словно считывал мои эмоции, что-то помечая себе в уме.
— Яна наблюдалась у лучших врачей, ничего сделать не смогли. Теперь мы под присмотром врачей Академии, но им, пока, тоже
Будто соглашаясь с его словами, Яна закашлялась с болью, до хрипоты.
— Мне трудно дышать, — пожаловалась она, вцепившись в мою руку. — А раньше…раньше я хотела услышать тебя. Хотя бы одну песню, но только для меня. Ты ведь придешь на дискотеку? Там призы дают. Мы только пару раз выигрывали.
— Чем ты увлекаешься?
— Я на скрипке играю. И пою. Но иногда, с трудом. Я кашлять начинаю, — Яна заглянула в мои глаза. — А почему ты перестала петь?
— Я Анюту потеряла, — позволив себе грустную улыбку, я обернулась к ребятам.
— Что случилось? — спросил Влад. Я покосилась на Яну, намекая, что разговор не детский.
— Сестренка, сходи, поиграй. Я скоро присоединюсь, — Сережа улыбнулся.
— Хорошо, — Яна подпрыгнула. — Вита, в субботу приходи. Многие хотят тебя услышать.
И убежала, плотно притворив за собой дверь.
Глава 10
8 марта
Толик подарил веточку мимозы. Он такой романтичный. Мы будем идеальной семьей.
9 марта
Странной девочки нет вторую неделю. Неужели в больницу попала?! Вообще, глядя на нее понимаю, что мне во много наврали. Она спокойная, необщительная. У нее нет друзей в школе. Мне ее жалко, ведь ничего плохого она не делала.
11 марта
Она пришла. Все такая же спокойная, невозмутимая. Холодная. Ее обзывали, толкали, унижали. Она не отвечала. В столовой мы с ней столкнулись. Я спросила о ее самочувствии, но она не хотела со мной разговаривать. Я стала настаивать и тогда услышала в ответ:
— Тебе не нужны проблемы. Оставь меня.
И сразу же встала и ушла, забрав, как всегда, грязную посуду. Она была единственной, кто относил посуду в мойку.
Во мне появились сомнения. Я очень хотела обсудить это с Толиком, но он ушел с уроков, потому что плохо себя чувствовал, вроде температура была.
Прямо посреди литературы, резко открылась дверь и в класс ворвались двое бородатых мужчин. Черные кожаный куртки, толстенные цепи, металлические бляхи… Мужчины походили на каких-то бандитов или даже уголовников, хотя по сути это одно и тоже.
— Молодые люди, у нас урок! — строго возмутилась Елена Андреевна. Она казалась такой маленькой и хрупкой.
— Нам очень надо переговорить с Витториной Соколовской.
— У нас урок. Вы вообще кто? — учительница окинула мужчин подозрительным взглядом.
— Мы…кхм…
— Опекуны, — Вита посмотрела в окно.
— Я тебя с ними не пущу. Подозрительные люди, — Елена Андреевна мотнула головой. — Проходите, решайте здесь свой вопрос. И поскорее. У нас все-таки урок.
Первый бандюган сразу рванул к Вите, а второй вталкивал третьего участника действий.