Нереальная Реальность

Рогозина Виктория

— Что значит повязаны?

— Это значит, — начал было Влад, но под грозным взглядом Мстислава, резко заткнулся.

— Почему ты не хочешь, чтобы я знала.

— Потому что знаю, что так для тебя будет лучше, — спокойно ответил мой сосед. — Что случилось на выступлении?

— А то ты не знаешь. Ты специально так подобрал песни?

— Да, — помедлив, ответил он.

— Почему ты мне не хочешь рассказать? Что за боль у тебя внутри? — я обернулась, глядя ему в глаза, в которых «прыгали» золотистые искры.

— У каждого из нас есть тайный сундучок ужасных воспоминаний. Роковые ошибки. Не прощаемые до смерти поступки.

Неизжитые оскорбления. Порой нахлынет так: боль и стыд жгут изнутри. Сквозь всю жизнь. Так вот, Вита. И знаешь…если я тебя потеряю — это будет самой большой ошибкой в моей жизни. Это будет катастрофа.

— Почему? — неужели я ему нравлюсь? Я ему небезразлична??! Почему он мне об этом не скажет?

— Потому что я стараюсь заботиться о тех, кто на меня работает.

По лицу Влада я поняла, что меня обманули. Но вдаваться в подробности не решилась.

— Первичный осмотр я провел. Анализы необходимые взял. В следующий раз придешь?

— Хорошо, — я согласно кивнула. — Когда?

— Посмотрим, как тебе удобнее будет. И кстати, — Влад улыбнулся от уха до уха. — Анатолию ты круто врезала! Тебя знаешь, как теперь за это уважают?!

Глава 20

30 апреля

Толик предложил майские праздники провести с ним. Моя мама не очень-то хотела меня отпускать, но все-таки сдалась.

Только все оказалось не так уж и романтично. Приехала еще Карина. Судя по тому, как она вешалась на моего Толичку, начинало мерещиться, будто между ними что-то было. Он лапал ее за попу, иногда щипал за грудь. Карина не сопротивлялась, напротив, мило хихикала, всем своим видом предлагая то, чего я не могла дать. На душе стало гадко, но ехать ночью домой — явно не лучшая идея. Я хотела позвонить Вите, но чувство вины не позволило. Одноклассница предупреждала меня, а я отодвинула ее на второй план сразу, как только восстановились отношения с Толиком. Она все время посвящает работе и своему одиночеству… Мне казалось, что я поступила неправильно по отношению к ней. Вита уже не раз выручала меня, а я…

Я слышала тихие стоны Карины, и почувствовала как слезы жгли глаза. Обидно, очень обидно. Мне не хотелось торопить события интимной близостью. Мне казалось, это не самое главное в отношениях.

И вот спустя пару минут я уже делюсь этим всем с Витториной. Она как всегда молчалива, слушает не перебивая. И взяла трубку с первого гудка, несмотря на то, что позвонила я ей глубокой ночью. В течении этой исповеди, я почти осязаю ее беспокойство. Я извинилась. Конечно же я извинилась, ведь мне было очень стыдно перед одноклассницей, но она оборвала меня, требуя назвать адрес дачи. Сообщила. Она что-то прикидывает и обещает меня забрать. Я решила не задерживаться здесь более и вышла спустя час на шоссе. Поначалу меня ослепил яркий свет фар, но ненадолго.

Вита позаботилась о моей экипировке, взяв вторую мотоциклетную куртку и шлем. И это было уже выше моих сил. Я упала ей на грудь, рыдая во весь голос, не стесняясь своей боли, прячась от окружающего мира. Вита ничего не говорила, просто грела в своих объятиях. Человек, которому не везло в жизни, не получал нежности, делился со мной теплом. И как сова из Винни-Пуха — безвозмездно, то есть даром. Я буквально сгорала со стыда. Прошло немного времени и поток слез иссяк. Вита самолично застегнула на мне куртку и убедившись, что шлем сидит четко, не

болтаясь, завела мотоцикл. В четыре утра дорога оказалась пустынной, и Вита гнала под двести. Она притормаживала лишь, когда появлялись другие участники движения. В столице уже окончательно рассвело, стало чуть сложнее и мы лихо проскакивали в междурядье. Не было страшно.

Она отвезла меня к себе и сразу отправила в ванную, выдав чистые вещи. Не знаю о чем думала Вита. Не хотелось бы быть для нее обузой.

Я вышла из душа, кутаясь в черный теплый махровый халат. Вита накрыла на стол и теперь беззастенчиво разглядывала меня, попивая кофе. Мне стало тепло и уютно.

— Вит…почему жизнь несправедлива? Я ведь никогда и никому не желала зла, да и не пакостничала. Почему мир ко мне не справедлив?

— Он ко всем несправедлив, — спокойно заметила она. — Хотя с точки зрения мира может быть, все иначе выглядит.

Вита тяжело вздохнула и почти улыбнулась — чуть больше, чем просто дрогнул уголок губ, но меньше, чтобы принять это за полноценную улыбку.

— Многим хуже, чем тебе сейчас. Многие именно в эту секунду решают свои проблемы. И это все неважно.

— А что важно?

— Твои родные и близкие живы и здоровы. Остальное образуется, — Вита хмыкнула. — Ты слишком нерешительная, когда приходит время действовать. Долго думаешь, а потом начинаешь сомневаться, тем самым запутывая себя.

— А ты слишком решительная, — мне захотелось подколоть ее, но не обижать.

— Приходится, — судя по реакции, восприняла как комплимент.

— Тебе одиноко? Только честно.

— Не буду скрывать, да и довольно часто.

— А внешне и не скажешь, — я задумалась. — Ты умеешь скрывать свои проблемы.

— Еще я их мастерски формирую на пустом месте, — она подмигнула.

— Извини, — мне снова стало неловко. — Я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Скорее нет, чем да, — она посмотрела на часы. — Всего семь утра… Тебя отвезти домой или погостишь?

— Я… — я не знала, как поступить. Не хотелось доставлять неудобств.

— Оставайся. Можем сходить погулять, можем сгонять в кино, а можем в клуб. Выбирай.

— А ты?

— Я легко уживусь с любым выбором, — Вита потянулась. — У меня тоже выходные. Кстати, у тебя очень милая мама. Ольга Петровна и Елена Васильевна крайне позитивны, у вас это семейное.

Сердце ухнуло и мне стало страшно, что мама в курсе сегодняшней истории. Я не могла мыслить адекватно и, приняла единственное правильное решение, спросила:

— Они знают, что я у тебя?

— Нет, они думают, что ты все еще на даче. Я не вмешиваюсь в семейные драмы. И приехала я, потому что ты мне позвонила и просила о помощи. Позавчера я столкнулась с твоей мамой в магазине и она первая со мной заговорила. Мы мило побеседовали. Она приглашала в гости. Еще Елена Васильевна полюбопытствовала, не устаю ли я на работе. Вот и все.

Вита говорила спокойно, уверенно и мне становилось значительно лучше. Расшалившиеся нервы кажется вылечились от этого голоса, интонации.

— Я столько глупостей совершила…наговорила, — признала я.

— И еще натворишь, но так даже веселее. Ну так что с культурной программой?

— Может в кино?

— Отличный выбор, — было видно, что неважно что я предложила бы, Виту устроил бы любой вариант и уже подготовлен универсальный ответ. Девушка потянулась и кивнув головой в сторону, добавила: