Нереальный эффект
Шрифт:
Мы были вчетвером – я, Кирис, Вакариан и Директор Паллин.
Кирис смотрел на меня, как на посланца Старых Богов.
Вакариан просто смотрел на меня – не отрываясь и практически не мигая.
Паллин сидел с руками, локтями стоявшими на столе - и положенными на затылок.
Его взор смотрел вниз.
Наконец, он рыкнул субгармониками, вскочил с места и широкими, размашистыми шагами подошел ко мне.
И тихим, льдисто-спокойным голосом произнес раздельно, чеканя слова:
– Джон. Николас. Далтон.
Его взгляд пытался прожечь
Я, не мигая, спокойно смотрел ему в глаза.
Мы буравили друг друга взглядами секунд тридцать.
Вот, наконец, его зрачки «запрыгали» – и он отвергнул взгляд и моргнул.
Выдохнул с чувством явственного бессилия.
И практически умоляюще произнес:
– Что же ты, нахрен, ТАКОЕ?!
Я, не моргнув, тут же сказал:
– Человек.
– ДА ХРЕНА С ДВА!!! Я СО ВСЕМИ РАСАМИ ЭТОЙ ЕБАНОЙ ГАЛАКТИКИ ВСЮ ЖИЗНЬ ОБЩАЮСЬ – И НИКОГДА, НИГДЕ, НИКТО, НИ В КАКИХ, БЛЯТЬ, ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ - НЕ МОГ ТОГО ЖЕ, ЧТО И ТЫ!!! ТАК НЕ-БЫ-ВА-ЕТ!!!
– Ну, я же здесь. Значит – бывает.
Воздух вышел из него, как из спущенного шарика.
Он как-то сразу постарел лет на десять - одним махом.
– Джон. Ты вытащил Гелу – со смертельной раной, к слову - с того света. Ни один врач в Галактике бы не смог – а ты смог. И совершенно отдельный вопрос – как ты это смог. И это после того, как ты пробираешься на разведпозицию, а после - на базу - противника незамеченным, спасаешь заложницу, уходишь с ней незамеченным, возвращаешься – и участвуешь в разгроме банды, взяв главаря и перебив больше десяти членов банды…
– Утром одного дня ты - в одиночку!
– вытаскиваешь из пожара семью, а вечером – участвуешь в разгроме банды, лично захватив четверых и перебив два десятка...
– В первый свой день на работе ты раскрываешь стопроцентно «глухое» дело. И дальше – все твои расследования ты раскрываешь, несмотря на то, что девяносто девять следователей из ста сказали бы, что это невозможно...
– Кирис в восторге от твоих умственных способностей. Вакариан говорит, что никогда в жизни не видел такого специалиста по боевой подготовке – в ближнем бою ты можешь положить даже крогана. Я знаю тебя два месяца – но даже я, глава Ц-Сек, работающий здесь двадцать лет – даже я поверил тебе в первую секунду – как только увидел...
– Ты взломал сеть Ц-Сек – одну из самых защищенных в Галактике – за то время, пока ты готовился принести мне, Ширакану и Крессану Клятву Чести, Жизни и Духа...
– Тебе феноменально везет. Постоянно. Я не видел еще таких везучих разумных – в тебя не могут попасть, если ты не хочешь – тебя не могут заметить, выбранный тобой путь ты пройдешь всегда с минимальными потерями…
– Ты способен вытаскивать "из воздуха" целый арсенал – и медаптечку, состав которой мощнее любого современного панацелина раз в пятьдесят. "Техники" сходят с ума, пытаясь понять, как нулевой элемент в ее составе может быть настолько чистым...
– Не говоря уже о том маленьком факте,
Он взял передышку и вздохнул еще тяжелее.
– Джон. Если ты не хочешь – не говори правду. Но я, все же, спрошу у тебя еще раз – кто ты?
«Кто ты, Джон Далтон?»
Я усмехнулся.
– А я Вам и не соврал, Директор. Нигде - и ни в чем. Я изменил пару имен, назвал пару подходящих, а не реальных мест – но я не соврал Вам.
– Меня действительно делали для целей, которые я Вам назвал. И делали меня те, чья парадигма была очень похожа на «В-Ю».
– Я был своего рода Чужим для людей – «выведенным» одними людьми против других людей – но со способностью самостоятельно мыслить.
– Оказалось, что мои лучшие качества из меня выбить не сумели. Никуда не исчезли мои сострадание, дружелюбие, бескорыстие и оптимизм.
– Мои «хозяева» посчитали это «ошибкой программы». Я же показал им, что это они – «ошибки природы»…
– Я - в прямом смысле - прошел через Чистилище Душ. Дважды. Я должен был стать жертвой – но я оказался там самым страшным хищником.
– Меня пытались убить все и всё – но я выжил.
– И я оказался здесь – в месте, где у меня не было привязанностей – и где мое прошлое не могло бы дотянуться до меня…
– И не дотянется. Это даже гипотетически невозможно.
– Я здесь весь, цельный, стою перед Вами – и Вам придется иметь дело со мной таким, какой я есть – или не иметь со мной дел. Не потому, что я не могу меняться. А потому – что я хочу, могу и буду помогать всем, кто нуждается в помощи – иначе я себя не мыслю.
– Вопрос лишь в одном – примете ли Вы меня? Со всеми недосказанностями, тайнами и условностями?
Я, наконец, закончил свой монолог.
Встал Кирис.
Встал Вакариан.
А Паллин уже и так стоял передо мной.
– Я принимаю тебя, Далтон. – Это саларианец – мелкий, язвящий, с черным юморком и гениальными мозгами – и такой уже родной…
Я крепко, с чувством пожал ему руку.
Затем руку мне протянул Гаррус.
– Я принимаю тебя, Ди-Эн-Ди. – Он подмигнул мне.
Зар-ра-за, а!
Я пожал его руку еще крепче.
И, наконец, Венари Паллин, смотрящий прямо на меня.
– Джон Николас Далтон… - он начал протяжно.
– … Я принимаю тебя – таким, какой ты есть.
Мы пожали друг другу руки – и он внезапно обнял меня.
– Если бы у меня был сын – он прошептал мне на ухо, - если бы только у меня был сын – я хотел бы, чтобы он был похож на тебя.
И Кирис с Вакарианом – немного неловко, но все же – присоединились к нашим обьятиям.