Нерон, или Актер на троне
Шрифт:
Когда дворец был завершен, восхищенный император с облегчением промолвил:
– Наконец – то я смогу жить по – человечески!
Глава семнадцатая. Заговор Пизона
В конце 64 года участились зловещие знамения: частые удары молнии, появление кометы, второй за время правления Нерона, рождение младенцев и животных с двумя головами. Суеверные римляне смирились с мыслью о скором несчастье, еще большем, чем то, которое они пережили в связи с пожаром, разрушившим столицу и ставшим причиной многих человеческих жертв. Поговаривали о том, что Нерон не угоден богам и что они гневаются на него.
Подобные разговоры особенно часто велись среди друзей Гая Кальпурния Пизона, вокруг
Самым неистовым из заговорщиков, по крайней мере на словах, был Субрий Флав, предлагавший – разные планы убийства тирана. Однажды ему пришло в голову поджечь загородную резиденцию Нерона и подкараулить его у выхода. Перепуганный и без охраны, принцепс устремится прямо на его меч, заверял Флав. В другой раз он воодушевился идеей умертвить императора на глазах тысяч свидетелей во время его выступления на театральных подмостках. Но всякий раз пылкого трибуна сдерживала мысль о собственной безопасности: он не знал, каким образом уцелеть самому.
Возглавивший заговор Гай Кальпурний Пизон был родом из знатной семьи и пользовался в Риме хорошей репутацией. Не обратить на него внимания было просто невозможно: он был наделен внушительным ростом и красивой наружностью. Многих людей привлекали его щедрость и ласковое обхождение с друзьями. Пизон занимался адвокатской деятельностью и охотно брал на себя защиту граждан в судах. Своим красноречием он уже давно снискал большую известность. Кроме того, он был непревзойденным рассказчиком. Строгостью нравов Пизон никогда не отличался. Склонный к пышности и порой к распутству, жизнь вел праздную. Впрочем, римлянам, отвыкшим от суровости отцов, нравился такой стиль жизни Пизона, пользовавшегося популярностью у самых разных слоев римского населения.
Вскоре число заговорщиков пополнили римские всадники, среди которых находился даже близкий друг Нерона, участник его юношеских беспутств Клавдий Сенецион. Затем к ним примкнули сенаторы Флавий Сцевин и Афраний Квинциниан. Обоих привело к заговорщикам чувство личной ненависти к принцепсу. Большинство из участвовавших в заговоре связывали с убийством Нерона надежды на достижение собственных целей, благом государства они лишь прикрывали свои низкие амбиции.
Так, поэта Марка Аннея Лукана в ряды заговорщиков толкнуло непомерное тщеславие и обида на императора, который в то время как он публично декламировал свои стихи, покинул зал, срочно вызванный по неотложному делу в сенат. Самолюбивый Лукан, еще недавно восхвалявший Нерона в своей эпической поэме «Фарсалия», оскорбился и затаил злобу. Не стесняясь в выражениях, он всячески поносил своего покровителя. Однажды, находясь в общественном отхожем месте, он, испустив ветры с громким звуком, произнес полустишие Нерона: «Словно бы гром прогремел под землей». Сидевшие поблизости пришли в смятение и бросились прочь. Мало того, разобидевшийся поэт распространял повсюду сочиненные им язвительные стихи против Нерона и в своей озлобленности дошел до того, что перед каждым встречным грозился убить императора.
По всей видимости, все ограничилось бы пустой болтовней и заговорщики не перешли бы к активным действиям, если бы среди них не появилась женщина, причем энергичная и волевая, которая привыкла действовать, а не вести праздные разговоры. Это была некая Эпихарида, подруга Аннея Мелы, отца Лукана и
Находясь на отдыхе в Кампании, Эпихарида попыталась втянуть в заговор одного из командиров Мизенского флота Волузия Прокула, который принимал участие в убийстве Агриппины, но, не получив ожидаемого продвижения по службе, был обижен на Нерона.
– У тебя есть возможность отомстить принцепсу, причем не только за себя, но и за обиды других людей, – сказала Эпихарида. – Ни к чему перечислять его злодеяния. Они всем хорошо известны. Нашлись люди, которые не хотят мириться со своим угнетенным положением и готовы освободить отечество от ненавистного тирана. Ты окажешь им содействие, если найдешь единомышленников среди наиболее решительных и отважных офицеров флота. На этот раз награда тебя не минует.
Довольно прозрачно намекнув на готовящееся в Риме покушение на Нерона, Эпихарида тем не менее имен заговорщиков не назвала.
Вмешательство женщины привело к трагическим последствиям. Прокул, желая выслужиться перед императором, известил его обо всем услышанном. Взятая под стражу Эпихарида на очной ставке с доносчиком все решительно отвергала. Поскольку разговор велся без свидетелей, доказать что–либо было невозможно. Тем не менее, заподозрив неладное, Эпихариду заключили в тюрьму.
Когда заговорщики узнали, что Эпихарида арестована и содержится в темнице, они ужасно всполошились и приняли решение действовать без промедления. Слабая женщина, считали они, раньше или позже сознается и непременно выдаст их. И вот на тайном совещании выносится постановление: совершить покушение на императора в Байях на вилле Пизона. Нерон, влюбленный в красоту этих мест, часто приезжал сюда без конвоя и толпы провожатых, посещал здесь бани и пировал с друзьями.
Пизон был категорически против такого решения.
– Я не могу нарушить священный долг гостеприимства и убить императора у себя за пиршественным столом, – заявил он. – Если я пролью в своем доме кровь гостя, я покрою себя бесчестьем и оскверню богов и установленные ими законы. Почему бы не покончить с Нероном во дворце, этой цитадели деспотизма, или в каком–нибудь общественном месте? Патриотическое деяние следует совершать принародно.
Слова Пизона всеми были восприняты как нежелание взять на себя ответственность за убийство, ведь в этом случае любой человек смог бы обвинить его в злодеянии и лишить возможности овладеть верховной властью в государстве. У Пизона, как мы скоро увидим, были все основания опасаться такого поворота событий.
После продолжительных дебатов пришли наконец к соглашению, что лучше всего исполнить намеченное 19 июля во время цирковых игр, которые Нерон никогда не пропускал. Тщательно разрабатывается сценарий покушения. Первым к императору должен приблизиться Плавтий Латеран. Когда–то исключенный из состава сената за связь с Мессалиной, он был прощен Нероном и восстановлен в сенаторском звании, а теперь даже назначен консулом на будущий 66 год, Предполагалось, что он, человек рослый и сильный, к тому же пользующийся доверием принцепса, навалится на него всей тяжестью своего крупного тела и подомнет под себя. Затем с оружием в руках сбегутся остальные, которые и прикончат его. Пизон в это время будет ждать в храме Цереры, откуда после свершения задуманного его отнесут в преторианский лагерь и там провозгласят императором. Вместе с ним к преторианцам отправится Антония, единственная из детей Клавдия оставшаяся в живых. Ради императорского трона Пизон готов был развестись с женой и вступить в брак с Антонией, к тому времени овдовевшей во второй раз. Первый ее муж был казнен по приказу Клавдия, второй – Фавст Корнелий Сулла – пал жертвой происков Тигеллина.