Нерождённый
Шрифт:
— Ладно, — повторяю я. — Мясорубка так мясорубка. Хорошочто рядом река — потом, когда всё закончится я смогу смыть кровь со своих рук.
И иду к воротам.
Я называю это волной смерти. Одно движение меча, непрерывное как река, сносит голову первому на моём пути, рассекает горло второму, пробивает грудь третьему иобратным движением раскалывает череп четвёртому. И всё это на ходу, не замедляясь ни на мгновение. Все эти четверо оседают синхронно, слишком поздно поняв что произошло.
Не
Он пробует достать мой шигиру из себя, но кровь бьющая фонтаном изо рта мешает. Так и не справившись он сдаётся и ложится на землю.
Перешагиваю, осторожно, чтобы не мешать его агонии.
Двенадцать.
Их осталось двенадцать.
Обступают кругом разглядывая меня как опасного зверя пришедшего из пустошей. Это разумно — если вспомнить о пяти свежих трупах на моём пути.
Их двенадцать, а нас трое — я, нож в левой руке и шигиру в правой. Силы явно неравны. Может выбросить нож — так будет хоть немного честнее?
Да.
Так и правда будет честнее. Швыряю нож в голову одному и увидев что попал мысленно минусую — одиннадцать.
В таких схватках — когда ты один против толпы — самое важное делить врагов на две части. Тех, кто нападает сразу и тех, кто ждёт. Сначала убивать первых и… убивать вторых… но чуть позже.
Простое правило, которое меня еще никогда не подводило. Простое правило которое превращает любой бой в игру. Увлекательную игру.
Первыми на меня бросаются трое. У всех длинные копья и, видимо, именно они и превратили их обладателей в смельчаков. Копья, длинные палки, вилы — это глупое оружие. Каждый кто его использует — идиот, своими руками подписывающий себе смертный приговор. Ускользнуть от тычка пикой легче лёгкого, а от трёх пик сразу… ну чуть сложнее.
Уворачиваюсь от первого удара, использую его силу, забираю пику себе и загоняю её в висок того, кто решил меня проткнуть вторым. Ему это не нравится, но сейчас не вечер учёта пожеланий. Шигиру в моих руках, живущий своей жизнью, обрубает наконечник третьего копья, а расколотое древко направляет в землю, где оно и застревает.
Было трое и с копьями, осталось двое безоружных. Убивать безоружных никакие законы не запрещают и я убиваю их. Убиваю бережно — прикоснувшись к их сердцам шигиру.
Танец смерти. Я начинаю свой танец смерти.
Подхватываю с земли копьё, выбираю новую цель среди девяти окруживших меня и высоком скользящем шаге–прыжке помечаю её засунув копьё в череп сверху. Едва коснувшись земли подхватываю из мёртвых ослабевших пальцев меч и загоняю его в живот стоящему рядом. Загоняю ненадолго, потому что этот простой меч мне еще пригодится. Выдёргиваю его, выпуская струю крови наружу, как истосковавшуюся по свободе птицу из клетки и тут же падаю на землю, под ноги следующей жертве. Падаю, просовываю лезвие меча в пах,
Отталкиваю от себя бьющееся в агонии тело — не хочу утонуть в его крови и встаю…
Шесть.
Их осталось всего шесть.
А седьмой — страх в их глазах.
— Вы можете отступить, — я замираю.
Нет.
Конечно, я не дам им уйти. Это против правил войны.
Даже если они сейчас встанут на колени и положат свои мечи на землю — я убью их.
Эти шестеро — они боятся.
Ну еще бы — ровно секунду назад их было вокруг меня двенадцать. А еще секундой раньше — двадцать.
Первый бросает свой меч к моим ногам. Нет, я не прочитал их мысли — так уже бывало. Те, кто выходил против меня проигрывая вдруг понимали как прекрасна жизнь. Они просили меня оставить им её.
— Я жду!
Второй меч звеня на камнях падет рядом с первым.
Третий? Где третий?
Вот и он — у моих ног.
Опускаю шигиру… и как только я его опускаю последние три меча падают рядом.
Вот и всё.
Я делал это много раз. Люди трусливы — они боятся смерти. И не готовы идти до конца.
Шесть взмахов шигиру, каждый из которых быстрее тени сокола выследившего свою добычу — и шесть голов падают на мечи возле моих ног.
Кайоши загораживает мне дорогу в Дом Главы клана:
— Ты чёртов проклятый демон! — его глаза горят восхищением. — Ты убил всех?
А еще несколько часов назад он меня ненавидел.
— Надо было оставить кого–нибудь тебе? — я отодвигаю его в сторону и начинаю подниматься.
Надо вытащить труп из сундука — теперь я не хочу чтобы он гнил там.
— Нет. Но…, — я слышу как он идёт вслед за мной. — Это теперь твой дом, Керо.
Останавливаюсь, оборачиваюсь и почти сталкиваюсь лицом к лицу с Кайоши.
— Нет. Это место уже не удержать. Совсем скоро, когда в клане Чёрного Сокола узнают о том, что здесь случилось — они прилетят все. Самые сильные. Прилетят и привезут стражей. А еще — боевых кукол. Ты видел их боевых кукол?
Он качает головой.
— Они прилетят и убьют всех, — продолжаю я объяснять, то, что он и сам бы должен был понимать. — Одному мне против их мастеров не выстоять.
По крайней мере сейчас. Очень надеюсь на тренировки и формулы Нира, но вряд ли это всё будет быстро.
— Я выиграл время и только, — я оглядываюсь в поисках той самой комнаты где нам с Мико помешали… заняться любовью.
Вот и она… если я не ошибся. Толкаю дверь и сразу вижу тот самый сундук. Подхожу к нему, распахиваю и начинаю выволакивать тяжеленное тело.
— Что? — Кайоши стоит на пороге и изумлённо смотрит на труп в моих руках
— Мертвец, не видишь разве, — я хватаю солдата за руки и волоку через комнаты к выходу. Дотащив сталкиваю его с крыльца.