Нерозначники
Шрифт:
Кинулся было Илья к двери, а старик его за рукав поймал.
– - Куды, хлопчик?!
– - хитро прищурился он.
– - Таким путём мы и к брачной ночи не поспеем... Подь сюда, -- и к шкафу старинному поманил.
– - Ну-ка, помоги отодвинуть.
Илья на миг лишь растерялся, но тут же и на подсобу поспешил. Шкаф не ахти какой тяжёлый случился, скоренько они вместе его в сторонку спихнули. А на стенке, возле которой он стоял... дверь означилась. Обычная вовсе дверь, не резная и без разукрасу. Краска на ней трещинами пошла так-то, а по углам паутинки. Верно, давно никто через неё не хаживал...
Стукнул старик легонько
Зажмурился Илья на мгновенье, от переливающего цвета и множества лиц ослеп всё одно, и от музыки ошалел чуть. Глаза-то открыл и увидел, что... в ресторане очутился.
* * *
...Привела Лена Талю в ресторан заветный. Народу многонько, а она Талю на самое видное место усадила. Не куда-нибудь за столик, а возле бара прям. Тут, у стойки, прилажены табуретки высоконько, на них и устроились Лена с Талей.
Тут же и заказала Лена себе и Тале по рюмочке... коньяка.
– - Надо, -- настояла она, -- а то ты какая-то скованная.
Таля отродясь крепкого ничего не пила. Ну, разве что вино сухое, шинпанское по праздникам дозволяла себе, а тут -- коньяк! Но спорить не стала: неуютно себя всё-таки почувствовала и решила во всём Лену слушаться. Зажмурилась и маленькими глотками рюмочку до дна выпила. Нутро ей ожгло, а она ещё крепче веки сжала, перемогла. Только две слезинки по щекам скатились.
– - Молодец, Талюшка, -- похвалила Лена.
– - Я тебя специально пораньше привела, чтоб ты хоть расслабилась по-человечески...
– - и суёт в руки сигарету.
Таля ажно испугалась.
– - Я не могу, -- тихо сказала она.
Напустила Лена на себя серьёзный вид и говорит:
– - Надо, Талюшка, надо! Какие ж мы тогда с тобой Мани Придорожные? Я сама в первый раз...-- прикурила сигарету и тут же поперхнулась.
– - Вот дрянь какая!
– - ещё раз попробовала и снова закашлялась. Всё же приноровилась помаленьку и стала Талю учить, как лучшее табачину смолить.
Несмотря на свою славу запойной, отчаянной девки Ленка-плясунья не забудет всякий раз словечко мудрое в пику гулянству вставить. И тут она возмутилась и посетовала:
– - Что делать, Талюшка, и в городе порядка нет! Окабачили народ, распьянители по всему городу поставили и сидят довольнёхоньки в своих кабинетах! Приходится и нам подстраиваться... мы же не вороны с тобой, белые и пушистые...
Скажу тебе, и сигареты, и коньяк Лена вовсе непростые заготовила. По вкусу от природных не отличишь, только они из особого тайного материала деланы. Ни порону человеческому организму не наносят, ни следа вредного не оставляют. И не мудрено, что Лена подготовилась так-то. Поднесла бы настоящее пьяное зелье либо неподдельную табачину -- и враз бы её кара из Светёлки настигла. Нельзя людей к такой гадости приучать, тем более что Таля не рожала ещё. Это только у людей по наивности поверье ходит, что пустяшное это дело, а на самом деле напитается организм алкогольным и табачным ядом -- и пиши пропало. Ну да Лена не из-за возмездия Талю поберегла, всё же сама людям зла не желает. Быть может, и оттого, что среди них живёт.
...Таля захмелела чуть, а скованность всё равно не прошла. Вокруг взгляды нескромные; кто ещё наглее, подходят запросто так, и как что скажут -- Таля так и хочет сквозь землю провалиться. Хоть уши затыкай! Таля краснеет и улыбается через силу,
В это время и зашли в залу Илья и старик... Илье-то, конечно, вовсе по-другому, на диво, показалось. Только что в комнатёнке у старика был, а тут вдруг в ресторан угодил. Чуть пришёл в себя и уж было стал по сторонам озираться, а старик его в бок толкнул, на Талю показывает и говорит:
– - Смотри, какая девка ладная... Вот бы тебе такую жену...
Тут с Ильёй ступор случился. Стоит и не шелохнётся, и на лицо бледность наплыла. Узнал, конечно, Талю, хоть она и запрятанная совсем. Да и то сказать, больше сердце подсказало...
И то ведь... Что и говорить, ох и представила Лена Талю! Юбчонка, слышь-ка, вовсе коротенькая, краешек высоко от коленок отходит, и сама тесная такая. Выше одёжка просветная -- какие-то тесёмки, переплетения разные, лямки... Грудь почти открытая, а спина и вовсе полностью обнажена. Можно сказать, что одёжки и нет совсем. А с причёской что?! Талины прямёхонькие волосы закрутились в какие-то хитроумные спирали-кольца-завитки. Оттого и объёмно смотрятся. Так ведь придумала Ленка-плясунья пригнуть их малость -- подобрала Тале кепочку чёрненькую, бижутеркой и блёстками обрядную. Таля её и держит наискосок чуть и на глаза надвинуто. А с макияжем там чего?! Губы тёмно-тёмно-вишнёвого отлива, до черноты ажно, и карандашом чёрным толсто подведены. И тени близкого, как на губах, цвета. Нарумянено-то -- на несколько разов бы хватило. На пальцах маникюр занятный: ногти длиннющие и пурпурного цвета, с искусного материалу, видно, деланы и поверх родных прилажены.
Таля ногу на ногу закинула, так и сидит, как вытянутая струна. С такой юбчонкой ей по-другому никак нельзя. Лена рядышком тоже ножки скрестила: одёжка у неё тоже схожая. Перед девушками на стойке бокалы полнёхонькие стоят. Они курят и радостно мордоворота лысенького слушают... Он между ними вальяжно сидит, приобнял девушек так-то и весёлое ально умное что-то рассказывает. И это-то при всём честном народе.
Тут Таля почувствовала, что на неё смотрят, голову-то повернула... Глаза их и встретились. Узнала. Враз и вздрогнула, обмерла вся, и холод на сердце нашёл.
А Илье голову обнесло. Заклокотало в груди, и боль с ненавистью смешалась. Полыхнул по сторонам злым и отчаянным взглядом и кинулся к выходу. Старик же подевался куда-то, словно сквозь землю провалился.
Сползла Таля со стулки, всё равно будто неживая. Осоловелыми глазами столик пустой в углу углядела и пошла к нему, шатаясь и руки на груди скрестив.
– - Талюшка, что с тобой, тебе плохо?
– - завертелась вокруг Лена.
– - Талюшка, что случилось?
Села Таля спиной ко всему залу и замерла.
– - Ты что сюда?
– - заботливой клушей кудахтала Лена.
– - Ну и правильно, нам и здесь хорошо будет. Мы с тобой девчонки -- вон какие! Нас и не заметить! Твой женишок не проглядит уж, наверно...
Таля как глянет -- Лене ажно не по себе стало. Всё же спокойно спросила:
– - С коньяка, наверно, плохо стало?
– - и сразу вспылила: -- Мешают постоянно всякую гадость!.. Ну, ничё, ничё, посиди, я придумаю что-нибудь...
– - и побежала всяких салатов и коктейлей заказывать и с барменом скандалить.