Подросток девочка промчалась,Мурлыча песенку (на не по ростуБольшом велосипеде).И песню увезла с собой.Иду, постукивая палкой,И только этот стук и слышу.А день вокруг стоит такой,Что вслушавшись в него я мог быНе знаю чем, но чем-то новым статьВо всяком случае не человеком,Не ангелом, не обезьяной…Скорей всего, я мог бы превратитьсяВ ничто и стать ничем.И потому я только слышу:Стук сучковатой палки,Стук
каблуков да шелест гравия.
«Люблю живую красоту…»
Люблю живую красоту:Букашек, птиц, зверей, растений.Сегодня подвязал к кустуНадломленную ветвь сирени.Есть в старости глухой мотив:Чрезмерно искренняя жалость.Она живет без перспектив —Как и ее сестра — усталость.
В Булонском лесу
Осталось несколько могил,Кто в них лежит давно забыт,Забыт и тот, кто хоронил,Молчат и каменные плиты.Исчезли, стерлись имена,Дни похорон и дни рождений.За два, три века письменаСошли с гранита, словно тени.Я вижу, беспредельна тьма,В которую уходит вечность,О, как легко сойти с ума,Воображая бесконечность!Я пробую вообразить,Как в бесконечные зеркала,Уходит мысленная нить,В бесплодных поисках начала,Мой мысленный доходит взглядНе знаю до какой границы,И возвращается назад,Как обессиленная птица…Как ограничен разум мой,Воображая бесконечностьЯ только обвожу чертойСвою земную человечность.Когда б, переступив порог,Я не вернул оттуда думы.Узнать бы никогда не мог,О том, что в прежней жизни умер.
«Солнце постепенно выплывало…»
Т.А. Величковской
Солнце постепенно выплывало,Горизонт еще не перешло.В небеса, как в море погружало,Длинный луч, похожий на весло.Рядом с первым выросло второе,Целый веер вырастал лучей,Небо бледно-серое ночноеДелалось светлей и розовей.Тополя собрались в путь дорогу,Шлемы чистым золотом горятБарабанщик-аист бьет тревогу,Переходит горизонт заря.Утренних лучей прикосновенья —Нет нежнее ласки на земле!Ароматом полнятся растеньяВ этом первом, женственном тепле.
«Почти бесшумно дождик скучный…»
Почти бесшумно дождик скучныйДробится на стекле окна,Боятся серенькие тучиПрироду разбудить от сна.Не нарушают капли, сеясь,Безжизненную тишину.Кто, кроме гроз могучих смеетНа сцену вывести весну?И я боюсь… Мне тоже страшно…
«Пронзили тучу две иглы…»
Пронзили тучу две иглы,И в тоже самое мгновеньеДеревья сделались теплы,И в этом дивном озареньиЯ замер, как воскресший шмель,Теплом разбужен оживает,Летит сквозь сумрачный апрельИ, встретив солнце, замирает.Лучи гурьбой восток прожглиИ заиграло! Заблестело!Они меня обволокли,Как шмель, отогреваю тело…Темнеет солнце… Вновь светло!Нет ни следа вчерашней бури,В блестящей, звонкой, как стеклоВесенней, радостной лазури.
«Из
прошлого выходят тени…»
Из прошлого выходят тени,Они совсем не ахти что:Стоит в прихожей старый веник,Висит на вешалке пальто…А ты всю жизнь провел, не зная,Что носишь в памяти своей,И вдруг внезапно возникаетВ глазах виденье прошлых дней:Висит пальто, а ниже веник…На этом и порвалась нить.А что за дом, какие стены,Я не могу восстановить.Ноябрь 1980 г.
«Сидит неведомая личность…»
Сидит неведомая личность,На белом камне, ждет звезды,И отражается частичноВ вечернем зеркале воды.Звезду увидев, с камня встанетПечально, тяжело вздохнет,Перчатки на руки натянет,Бесшумно в темноту уйдет.Займет пустое место воздух,И будет отражать водаПустынный берег, небо, звезды,Как отражала их всегда.А впрочем, может сохранитсяВ глубинах грустный силуэт,Чтоб в волнах снова отразиться,Когда придет сюда поэт…
«За последним городским забором…»
За последним городским забором,Где поля, леса и огороды,Где глаза любуются простором,Начинается моя свобода.Это слово очень любят люди,И на все лады его склоняют.Но другой свободы не бывает,И, наверно, никогда не будет.
«Прибита к столбику доска…»
Прибита к столбику доска,Скамеечка перед плотиной,В порыве легком ветеркаШумят вершинами осины,И отражаются в пруде,Бесшумно листьями мерцая,И зыбь проходит по воде,Два мира пленкой разделяя.По водным зеркалам бегутСеребряным сияньем змейки,И снова оловянный прудВпитал осины и скамейку,Белея вьются облака,На водах вспыхивают звенья,И так летят, летят векаБожественного воплощенья.
«Одна перед рассветом новым…»
Одна перед рассветом новымЗвезда, в преддверьи сна, горитМне кажется, она без словаСвоим молчаньем говорит,О самом главном, самом страстном,Что не постичь земным умом,Но тайный знак лучей неясныхЯ вдруг узнал, он мне знаком…В моих глубинах меркнет тожеМоей звезды прощальный свет,И кажется, ничто не сможетЕе зажечь. Исчезнет след…Зажжет звезду и ту и эту,Лишь тьма, переступив порог.В чередованьи тьмы и света —Надежды кроется залог.
«Когда технический прогресс…»
Когда технический прогрессЛюдей сожжет и уничтожит,Кем будет править бедный бес?Ему несладко будет тоже.Землей, как хочешь потрясай,Нет славы твоему искусству!Хотелось бы, конечно, в рай,Да, ведь известно, что не пустят…Бес будет: «Мертвый мирЯ создавал взамен живого,Был выше Бога мой кумир,Среди творения земного»Вот так досадовать начнетВ пустыне мира соблазнитель.Добро посеял, зло пожнет,В его руках добро-губитель.Ноябрь 1980 г.