Нерушимое доверие
Шрифт:
Регина «наломала немало дров» в своем стремлении стать любимой и нужной для человека, который этого совсем не заслуживал.
Это она придумала брата Юли Рудиной, наняв только что освободившегося зэка. Это она подставила меня и хотела посадить вместо Игоря.
Но, в конечном итоге, это она дала основные показания против него. За активную помощь следствию и благодаря великолепной работе адвоката на женщину не стали заводить никакое
Я простила Регину. Не сразу, но простила, потому что, если держаться за прошлое, ты никогда не начнешь жизнь заново. Груз из обид и претензий все время будет тянуть тебя назад.
Рудина Юлия Алексеевна, любимая мама и дочь
Убираю завядший букет с могилы Юли и кладу на его место свежие цветы. В этот раз мой выбор пал на ромашки, потому что лето — их время.
— Нина, подай мне, пожалуйста, перчатки из пакета.
— Да, сейчас, — тянусь к лавочке, где оставила пакет с вещами, и вынимаю новую пару рабочих перчаток.
Мама Юли тоже здесь, вместе со мной пришла на кладбище и старательно расчищает могилу от сорняков. Она держится, живет ради внука, но с трудом осознает, что ее дочери больше нет.
Мы смогли найти общий язык, пусть и спустя несколько попыток, но я не сдалась и сделала все, чтобы сын Юли ни в чем не нуждался.
Для этого продала клинику Игоря, наш дом и практически все ценные вещи. Так было правильно, и Яна, моя самая лучшая девочка, полностью поддержала меня.
Наверное, даже в своем возрасте она понимала, что эти деньги, ради которых Игорь готов был убивать, должны пойти на что-то доброе.
— Ох, Юленька, — сдерживая слезы, шепчет ее мама, — Твоего убийцу посадили, дали пятнадцать лет за все. Чтобы ты могла спокойно спать и не переживать за нас.
Отворачиваюсь от нее и прячу свои слезы.
Не умею разговаривать с умершими. Наверное, в этом виновато мое медицинское образование, где нам внушали, что загробной жизни не существует.
Поэтому молча помогаю, мою и подкрашиваю ограду. И только под конец решаюсь посмотреть на фотографию Юли.
— Спасибо, — произношу одними губами.
Часть 3. Начать сначала
7 декабря, спустя три года после основных событий
— Нина Леонидовна, там к вам прорывается какой-то папаша, — передает старшая медсестра поликлиники, где я работаю педиатром, — Без ребенка
— Пускайте, — со вздохом отвечаю.
Прием пациентов давно завершился, но всегда находятся сумасшедшие родители, для которых график работы врача — что-то несуществующее.
Убираю бумажки с историями болезней сегодняшних пациентов и внимательно смотрю на дверь. Медсестра уходит в регистратуру, и вместо нее появляется Глеб.
— А ты почему здесь? — удивляюсь.
Что у нас с Глебом? Сначала все было очень сложно.
Больница, суды, депрессия и терапия с приемом антидепрессантов — я собирала себя по крупицам, но этот мужчина все равно был рядом.
Как друг, без требований большего, оберегая и постепенно вытаскивая меня из болота. Он заменил Яне отца, учил с ней уроки и ходил на родительские собрания, пока я погрузилась с головой в учебу.
Он делал мне предложение десятки раз и стойко переносил отказы. Потому что я не была готова к новому замужеству.
Казалось, что штамп в паспорте откатит меня назад. И Глеб понимал мои страхи, но не сдавался.
— Пришел узнать, как себя чувствует мой ребенок, — то ли с претензией, то ли с весельем отвечает мужчина.
— Все в порядке? Головой не ударился?
— Я-то в порядке, а вот ты ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, — не понимаю, о чем он.
— Я нашел тест в мусорке, Нин.
Тест… Точно.
Меня начало мутить еще неделю назад, но руки дошли до теста только сегодня.
Две полоски. Однако они ничего не значат, пока я не схожу на УЗИ.
— Ты же знаешь, пока гинеколог не подтвердит мою беременность, нельзя полагаться полностью на тест. Он может быть ошибочным, — пытаюсь объяснить Глебу простую истину женского организма.
Но он не слушает меня, достает что-то из заднего кармана и встает на оба колена.
— Нина…
— Надо на одно колено вставать, когда делаешь предложение, — начинаю почему-то хихикать над ним.
— Да, точно, — еще больше теряется мужчина и спешно встает на одно колено, — Ты выйдешь за меня? Точнее не так… Ты выйдешь за меня без всяких знаков вопроса!
— Выйду-выйду, — качаю головой, — Куда я денусь от тебя, мерзавец.
— Никуда, — соглашается он и дрожащими руками надевает кольцо на мой безымянный палец.
КОНЕЦ!