Нервный срыв
Шрифт:
– Ты рано! – говорю я, обнимая ее.
– Да нет, это ты припозднилась, но не страшно, – отвечает она, наливая вино, и протягивает мне бокал.
– Прости, я случайно встретила Ханну, и мы заболтались. Думаю, целого бокала мне многовато будет, я же за рулем. – Тут я киваю на бутылку: – А ты, похоже, нет.
– Ко мне попозже присоединятся коллеги, мы договорились перекусить. Вот вместе ее и прикончим.
Я делаю глоток, смакуя терпкий вкус вина.
– Ну, как ты?
– Если честно, не очень.
– Тогда понятно, почему тебе так захотелось выпить! – сочувствую я. – О чем тебя спрашивали?
– Была ли я с ней знакома. И я ответила, что нет, потому что это правда. – Она водит пальцами по ножке бокала. – Вот только я не сказала им, что ругалась с ней из-за места на парковке. И теперь не знаю, правильно ли я поступила.
– А почему не сказала?
– Не знаю… Хотя нет, знаю. Наверно, потому, что это выглядело бы так, как будто у меня был мотив.
– Какой мотив?
Рэйчел пожимает плечами.
– Для убийства, что ли? Рэйчел, из-за парковочных мест людей не убивают!
– Думаю, убивают и за менее серьезные вещи, – сухо отвечает она. – Сейчас меня больше всего беспокоит, что кто-то другой расскажет полиции о нашей стычке. Наверняка она говорила об этом кому-нибудь из коллег.
– Вряд ли кто-то расскажет. Но если ты так волнуешься, почему бы тебе не позвонить в полицию и не сказать самой?
– Они заинтересуются, почему я не упомянула об этом сразу. Еще начнут меня подозревать!
– Ты слишком себя накручиваешь, – качаю я головой и пытаюсь изобразить ободряющую улыбку. – Я думаю, это убийство всех выбило из колеи. Ко мне сегодня приходил мужчина насчет сигнализации, прикинуть стоимость, и я почувствовала себя такой беззащитной с ним наедине!
– Да уж, могу представить. Скорей бы уже нашли виновного. Представь, каково мужу Джейн знать, что убийца его жены разгуливает на свободе! Он, кажется, взял отпуск по уходу за детьми… – Рэйчел берет бутылку и наполняет свой бокал. – Ну а ты как? Держишься?
– Да так… – пожимаю я плечами; не хочу сейчас думать еще и о детях, оставшихся без матери. – Тяжело, потому что Джейн не выходит у меня из головы. Представляешь, – продолжаю я с нервным смешком, – я даже почти жалею, что мы с ней как-то вместе обедали.
– Да, понимаю, – сочувствует она. – А ты заказала сигнализацию?
Я чувствую, как на мои плечи ложится невидимый груз.
– Вообще-то я хочу, но Мэттью, кажется, не в восторге от этой идеи. Он всегда говорил, что с ней будет чувствовать себя пленником в собственном доме.
– Но это лучше, чем быть убитым в собственном доме, – мрачно возражает она.
– Рэйчел!
– Но это правда!
– Давай уже сменим тему, – предлагаю я. – Собираешься еще куда-нибудь в командировку?
– До
– Не могу поверить, что ты променяла Иль-де-Ре на Сиену, – подтруниваю я: Рэйчел всегда говорила, что отдыхать будет только на Иль-де-Ре.
– Напомню тебе, что я еду туда только потому, что моя подруга Анджела пригласила меня пожить у нее на вилле. Пусть даже все это из-за того, что она хочет свести меня со своим деверем Альфи. – Она закатывает глаза, потом отпивает еще вина. – Кстати об Иль-де-Ре: я подумываю отпраздновать там свое сорокалетие. И чтобы только девочки! Поедешь?
– Конечно, с удовольствием!
Я воодушевляюсь мыслью о поездке, тем более что лучшего места для вручения моего подарка просто не придумать. Даже мысли о Джейн ненадолго отступают. Рэйчел принимается рассказывать, что она хочет посмотреть в Сиене, и весь следующий час мы успешно избегаем неприятных тем – убийства и сигнализации. И все же домой я возвращаюсь совершенно опустошенной.
– Ну как, хорошо посидели с Рэйчел? – спрашивает Мэттью, приподнимаясь из-за кухонного стола, чтобы меня поцеловать.
– Да. – Я скидываю туфли. Плитки пола приятно холодят ступни. – И еще я встретила Ханну по дороге. Рада была ее увидеть.
– Мы с ней и Энди сто лет не виделись, – задумчиво тянет он. – Как у них дела?
– Хорошо. Я сказала, что они должны приехать к нам на барбекю.
– Отличная мысль. А как все прошло с человеком из охранных систем? Удалось от него избавиться?
Я достаю из буфета две чашки и включаю чайник.
– Ну, в конце концов он ушел. Оставил брошюру, чтобы ты посмотрел. А у тебя как день прошел? Все хорошо?
Он отодвигает стул и встает, потягиваясь и разминая плечи.
– Замотался. А еще и ехать на следующей неделе… – Подойдя ближе, он целует меня в шею. – Я буду скучать.
– То есть? – Я выскальзываю из его объятий. – Куда ехать?
– Ну как куда, на буровую, ты же знаешь.
– Нет, не знаю. Ты ничего об этом не говорил!
– Как не говорил? Говорил. – Он смотрит на меня с изумлением.
– Когда?
– Наверно, недели две назад, как только сам узнал.
Я упрямо мотаю головой:
– Не говорил. Иначе бы я запомнила.
– Ты же сама тогда сказала, что поработаешь над учебным планом на сентябрь, пока меня не будет, а после моего возвращения мы сможем вместе отдохнуть.
Я начинаю сомневаться:
– Не могла я такого сказать!
– Но ведь сказала же.
– Нет, не говорила! – отрезаю я. – И не пытайся внушить мне, что ты говорил о командировке, если этого не было!
Чувствуя на себе его взгляд, я отворачиваюсь заварить чай. Не хочу, чтобы он видел, как я расстроена. И не только из-за его отъезда.