Несбывшееся
Шрифт:
Слетают на плечи обрывки несказанных слов.
Банален и вечен, сюжет к сожаленью не нов.
Так единодушно над этим смеётся свет.
Ты мне так нужна, а я тебе вовсе нет.
Искусство притворства с досады постиг давно,
Ведь это так просто – смеяться, когда не смешно,
И вместо проклятий придумать приветствий вязь,
При виде объятий осколками слёз давясь.
Вот спрятаться мне бы и сердце закрыть на засов,
Уставилось небо глазами испуганных сов.
И времени кости я в злобе иду ломать,
Я
Санса, погрузившаяся в свои мысли, не сразу поняла, что все закончилось. Певец отложил лютню и сел рядом с ней. Он был молод и красив, и спел ей красивую песню… Девушка попыталась встать, но Мариллон взял ее руки в свои. Его ладони вовсе не были грубыми.
– Я видел, как вы дрожали, когда пришли со двора. Ночь нынче мокрая и холодная. Позвольте мне согреть вас.
На нее пахнуло его дыханием.
– Вы пьяны.
Мужчина словно бы не слышал ее.
– Я всю ночь сочиняю другую песню для вас. В ней говорится о ваших глазах, ваших губах, вашей груди. Но я не стану петь ее вам — она недостойна такой красоты.
– Мариллон, - решительно сказала Санса, - вы очень добры и мне понравилась ваша песня, но я, право же, очень устала и хочу подняться к себе.
Он положил руку ей на колено.
– Я никогда не бываю пьян. Мед только веселит меня. Я весь горю. — Его рука скользнула вверх по ее бедру.
– И вы тоже. Позвольте моему телу спеть вместо меня.
– Уберите руку. Вы забываетесь.
– Сжальтесь надо мной. Я сочинял любовную балладу, и моя кровь закипела. Ваша тоже кипит, я знаю: нет более страстных женщин, чем рыженькие.
– Я сестра короля!
– Опального короля, моя милая Санса…
Девушка в испуге отшатнулась от него.
– Если вы не уйдете, леди Кейтилин… моя мать… вас повесит.
– Сестра хозяйки?
– хмыкнул Мариллон.
– Леди Лиза меня очень любит, и лорд Роберт тоже… Если она поднимет на меня руку, я уничтожу ее одним стихом.
– Он сжал ее грудь в своей ладони.
Послышался тихий шорох стали о кожу.
– Эй, певец, - сказал грубый голос, - уйди лучше, если хочешь продолжать свое пение.
При тусклом свете Санса различила только слабый блеск клинка. Певец тоже его увидел.
– Найди себе другую женщину.
– Сталь сверкнула чуть ярче, и Мариллон вскрикнул: «Ты ранил меня!»
– Уйди, не то хуже будет, - в сдавленном голосе Пса плескалась еле сдерживаемая злоба.
Девушка застыла, понимая, чего ему стоит не убить зарвавшегося певца. Пес мог бы просто свернуть ему шею… Мариллон исчез в мгновение ока. Клиган все так же стоял над Сансой, она кожей чувствовала его ярость.
…Пес стоял за ее спиной, но девушке и не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, как он зол. Довольно было и его молчания. Он сжал ее плечо. Санса вздрогнула. Теперь она испугалась. Гораздо больше, чем когда проклятый Мариллон начал распускать руки. От пьяного певца
Санса дернула плечиком, стряхивая его тяжелую руку, поднялась со скамеечки и повернулась к мужчине. Девушка стояла потупившись, она отряхнула с подола платья несуществующие пылинки, все еще боясь встретиться взглядом с Псом.
Клиган взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. Он молчал, долго рассматривая лицо девушки. Глубокие тени, скупые световые мазки. Сейчас, слепленное из света и острых теней, ее лицо казалось не красивым даже, а совершенным. Тусклые блики еле тлеющего огня растекались по каменным плитам пола, по ее простому серому платью, путались в волосах. Санса была хороша, настолько, что от тоски и злости сводило зубы и хотелось выть волком. Он понимал, что его пташка не понравится только слепцу. Не зря же ее сочли достойной стать невестой принца…
– Пойдем, пташка, - проскрежетал он, опуская руку, и девушка отчего-то сразу поняла, что гроза, скорее всего, миновала.
Теперь ей хотелось гордо уйти, сказав перед этим, что она обижена и не желает больше его защиты… Злые слова так и не были сказаны. Санса послушно кивнула и, обойдя скамеечку, встала рядом с рыцарем.
– Вы не станете убивать Мариллона? – спросила она. – Он просто пьяный глупец.
– Надо было сразу свернуть его тощую шею!.. – вызверился Пес.
Чутье побудило Сансу коснуться его руки.
– Вы опять спасли меня, сир, - тихо сказала она, заставляя его замолчать.
Да, Седьмое пекло! Я опять тебя спас! И это я выкрал тебя из Королевской Гавани, из-под самого носа Джоффри! Я привез тебя к брату!.. А достанешься ты какому-нибудь смазливому придурку, вроде этого Мариллона…
Еще несколько минут назад Сандор хотел наорать на глупую девчонку, встряхнуть ее хорошенько. Но только не теперь, когда ее узкая холодная ладошка искала защиты в его руке.
– Идем, пташка, - повторил он.
– Я провожу тебя, пока здесь не выискался еще кто-нибудь, охочий до твоей красоты и глупого щебета, - Клиган усмехнулся, сжимая и тут же отпуская ее ладонь.
Раньше Санса разглядела бы в этих словах оскорбление, теперь же услышала только горечь.
… Замок казался вымершим в столь поздний час. Они миновали большой чертог Гнезда, из приоткрытых тяжелых дверей которого все еще лился тусклый свет, и поднялись в башню, встретив по дороге лишь пару заспанных слуг. Они остановились у дверей комнаты, и Санса первой нарушила тягостное молчание.
– Спасибо вам, сир.
Пес что-то буркнул в ответ и развернулся, чтобы уйти.
– Мне нужно кое-что вам вернуть, - сказала Санса. Он замер. – Вы можете войти.