Несчастье вам в помощь
Шрифт:
Вопросов набралось — куча и еще одна. Очень интересовало, например, отпустят ли ее живой.
— Ааа… Эм… А директор — кто? — неожиданно для самой себя брякнула Аня.
Кто-то с невероятной силой ударил во входную дверь. И еще раз. И еще.
— Легок на помине, зануда, — вздохнула Мара-Марина. — Все, праздник окончен! Расходимся.
— Исчезни! — бросила Марина Ане. Та вылетела из кухни.
"В свою каморку? Нет, это тупик, без шансов. Остается один вариант."
— Занято!!! —
— Своих бросать, да? — Аня дернула дверь на себя и неожиданно победила. Кот уставился на Аню сердито и жалобно.
— Прорвемся! — пообещала она коту.
— Тебе легко говорить, — всхлипнул кот. — Ты — на хорошем счету.
Входная дверь наконец проиграла битву с праведным гневом.
"Минуточку… А на что он, собственно, рассердился?"
— Он считает, нельзя показывать свою сущность людям, — пояснил кот, испуганно прижавшись к Аниной ноге. — Мы живы и здоровы благодаря вере в нашу силу, а не в нас, как таковых.
— Бред какой-то! — фыркнула Аня. — Разве плохо, что я в вас теперь верю — дальше некуда?
— Ты не веришь — ты знаешь! Ох, черт!
Директор был очень зол. Настолько зол, что под ударами его трости — Аня выглянула в щелочку и не поверила глазам — двери распахивались внутрь, а не наружу. И эти удары приближались к туалету.
— Зажмурься! — приказала Аня коту. Тот почему-то рухнул на пол, как по команде "воздух", закрыв голову лапами.
За долю секунды до фатального удара Аня-таки успела.
— Живот прихватило, Лукиан Иванович. — почти совсем не заикаясь, доложила Аня директору, сидя со спущенными джинсами на унитазе.
"Все-таки, он — настоящий джентльмен, не то что кот," — подумала Аня: директор отвернулся и опустил трость
— Приведитесь в порядок и марш в мой кабинет! — рявкнул настоящий джентльмен.
Директор сверлил Аню единственным глазом. В любое другое время она бы уже захотела спрятаться под стол, сейчас же с удовольствием разглядывала босса в ответ. Видимо, еще не до конца выветрилось Маринино печенье. Но — увы — почти: она видела директора таким, как всегда. Ничего необычного.
— Итак… — начал директор.
— Можно спросить?! — выпалила Аня, вскинув руку, как на уроке. Это, конечно, было рискованно — перебивать начальство. Но все же могло сработать.
— Один вопрос, и не факт, что я на него отвечу! — бросил Лукиан Иванович.
— Я уволена?
Директор моргнул, снова моргнул, а после расхохотался — совсем не зло, даже весело:
— Это все, что вас интересует?
Аня пожала плечами:
— Какая разница, что меня интересует? Верить и знать — не одно и то же, так что неважно, что еще я узнаю. Хотя… мне жаль, что о вас не узнает тетушка. Она обожает мифологию и всяких прикольных фольклорных
— Я бы сказал — весьма ксенофобно, — строго ответил директор. — И — нет, вы не уволены. Я ценю продемонстрированную вами стрессоустойчивость и находчивость. Ступайте.
Аня дошла до двери, прежде все уложилось у нее в голове.
— Эээ… находчивость?
— Да. Но джинсы все же застегните полностью, пока не потеряли.
— Ой, бли…
— нский! — закончила Аня, вылетев за дверь, и врезалась в Кощея. Тот обидно захохотал:
— Не знай я, что ты зашла к нему уже вот в таком виде…
— Самдурак! — подтягивая на ходу джинсы, Аня устремилась в прихожую. Схватившись за ботинки, наконец осознала, что именно только что сказала.
"Я нагрубила полубогу тысячи с лишним лет от роду! Кошмар. Ай да я!"
— Только в привычку не бери. Знай свое место!
Яга — или теперь уже снова Ярослава Григорьевна? — поправляла перед зеркалом косынку.
— Вы не против, если я буду и дальше звать вас офисными именами? Можно? — дипломатчно сменила тему Аня.
— Не можно, а нужно!
— Ааа…
— Не-а! — отрезала Ярослава Григорьевна, выпихивая Аню за порог.
— Стойте! А директор — кто? — вцепилась Аня в ее руку, не давая закрыть дверь. — Я думаю, раз вы все — вроде как акронимы, значит, Одинцов — это бог Один! — закончила она скороговоркой.
Видимо, это был Тот Самый День Когда Над Ней Все Смеялись.
Отсмеявшись и промокнув слезы косынкой, Ярослава Григорьевна покачала головой:
— Придумала же! Лихо он. Лихо одноглазое, — и снова захохотала. — Нашла в кого влюбиться, дурочка!
— Я не влю…
Погнутая в нескольких местах дверь захлопнулась.
— Ну, полно, хватит уже обо всем без конца тревожиться, Лишенько! Раз в году, на Велеса [1] — можно, — потрепала Ярослава Григорьевна директора по плечу и пошла в свой кабинет. Никто, ни живой, ни мертвый, не видел, как уродливый конь-качалка обернулся жеребцом с алыми глазами, и как жутковатого вида старуха расчесывала гриву своему верному слуге.
Никто не видел, как Мара и Кощей поднялись к себе и до утра сидели рука об руку, вспоминая тех, кого уже нет.
В опустевшей кухне рыжий с проседью домовой cмывал со стен разноцветные пятна, ворчал и ругался. Этого тоже никто не видел.
Многие видели обычную девушку в черном пальто, но никто бы не смог догадаться, отчего ей так весело. Рядом с ней, на платформе метро стояли два зомби и сенобит — ряженые в костюмах. Она смотрела на них и не могла сдержать смех:
— Хеллоуин! Вот в честь чего у тетушки в школе концерт! Я и забыла. Мне теперь не нужен никакой Хэллоуин — у меня есть настоящая сказка!