Несемейное счастье

Гаврилина Ольга

– А мне соседка сегодня сказала. Только я думала, что уже появилась Меланья-то. Уж больно странно пропала: пошли они всей семьей с ребенком в парк погулять, она захотела в туалет, ну и кофе попить заодно, направилась в бар – там буквально метров четыреста, если напрямик, от того места, где детская площадка. И все, и не вернулась. – Миниатюрная болгарка закончила гримироваться и удовлетворенно улыбнулась своему отражению.

– Вот это да! – не выдержала Оксана, ее всегда поражали такие случаи. Да и чтобы в Николаеве что-то подобное происходило, она не помнила.

– Барменша мне сегодня рассказывала, как Паролизи приходил,

разыскивал Меланью, расспрашивал, а она в баре-то и не появлялась. Не дошла, значит, сгинула по дороге! – Полька усиленно захлопала ресницами, выражая недоумение.

– Красивая у него жена. Неужели сбежала? – полюбопытствовала Оксана.

– Обычная и не очень-то умная, – вступила в разговор Кристина, ярая ненавистница жен и семейной жизни, несмотря на то что единственная среди девушек была замужем.

– А ты откуда знаешь? – спросил кто-то с другого конца гримерки.

– Да мне Ирена сказала.

– Ну если Ирена, тогда, конечно, и кому знать, как не ей: Паролизи только с ней и консумируется. Надо же наболтать, как ему тяжело живется с тупой супругой. Ничего ж другого не придумаешь, если жена красивая и молодая. – Болгарка считала себя знатоком мужских душ.

– Ирен, а ты чего молчишь, ты ж его действительно лучше всех знаешь, – не отставала Кристина. – Ой, да ты бледная какая, плохо тебе?

– Да ничего не плохо, устала просто, – недовольно протянула Ирена.

– Это та женщина с черными прямыми волосами и в солнечных очках, что вечно ходит с маленькой девочкой? Это Меланья? – поинтересовалась Кристина.

– Ну да, эта, – процедила Ирена и развернула конфету.

– Действительно эффектная, – подтвердила курносая полька.

– Кто-то там ляпнул по поводу того, что, мол, «сбежала». Но если у нее дочка, как мать может без девочки сбежать? Да и Паролизи – нормальный хороший мужик и вроде не жадный. А Ирен? – не унималась миниатюрная болгарка.

– Бывает, сбегают и детей бросают… – не отступала Ирена.

– Где это бывает, не слышала никогда. Да и Паролизи…

– Заладила «Паролизи, Паролизи», – перебила болгарку Ирена, блеснув глазами, – в каждой семье свои проблемы.

– А это верно, – легко согласилась та, увидев, что Ирена уже на взводе.

– Мы тут болтаем, болтаем, а времени-то прошло всего ничего, даже журналисты еще не пронюхали. Может, вернется еще. Может, отошла куда к подруге, – успокоила всех Оксана.

– Я с барменшей разговаривала где-то часов в пять, Паролизи уже заходил, про жену спрашивал и даже ребенка ей оставил на час, чтобы быстрее по парку пройти, Меланью поискать. Если сегодня до ночи не найдется, то покажут, наверное, и по телевизору.

– А что, сегодня разве передача «Их кто-нибудь видел?»?

– Нет, завтра.

– Ну так завтра и покажут, и то, если родственники обратятся.

– Я уж и не знаю, кто там должен обратиться и куда, только эта журналистка с пятого канала наверняка уже сегодня вылезет в дополнение к ночным новостям, если, конечно, Меланью не найдут, – недовольно пробормотала Ирена.

Оксана прислушалась к разговору, ей нравилась эта журналистка – везучая! «И как она всего добилась!» – думала Оксана, глядя, как стройная, длинноногая девушка с длинными светлыми волосами и пронзительным взглядом серо-зеленых глаз, стремительно передвигаясь по телестудии, раскручивает события очередной детективной истории. Она знала, что журналистка была русского

происхождения, что она довольно давно приехала в Италию и что зовут ее Лола. По-русски ее имя читалось как Оля, а исковеркали его сами итальянцы, чтобы было легче произносить, так как буквы «я» у них попросту нет.

Оксана завидовала ей всеми завистями, которые существуют на свете, и часто воображала себя на ее месте.

А как на Лолу смотрели приглашенные ею же на программу! Особенно мужчины. И вовсе не с вожделением, как обычно смотрят у них в клубе, а с обожанием и страхом! А какая уверенность в себе! Она именно «вела» программу, как капитан ведет корабль, рассекая бушующие волны проблем и криков итальянской публики. Как запросто она «строила» вечно перебивающих друг друга психолога и криминолога, практически поселившихся на передаче «Их кто-нибудь видел?»! А как умело выявляла необычные новости и события, которые порой открывали следствию совершенно другую, тайную сторону всего дела!

Складывалось впечатление, что Лола знала даже больше, чем полиция, она всегда опережала остальных журналистов, преподнося самые удивительные версии и гипотезы!

Удивляло еще и то, что вся передача шла в прямом эфире! А когда в ходе журналистского расследования находились новые свидетели или никому не известные вещественные доказательства, Лола давала такие головокружительные репортажи прямо с места событий, что Оксана потрясенно застывала перед телевизором, захваченная ошеломляющим действием, пораженная, что все это прямо сейчас происходит по ту сторону экрана.

– Добрый вечер. Все готовы? – как всегда без стука, в дверях появился Роберто, хозяин заведения. – Давайте на выход!

– Это правда, что военных сегодня не будет? – спросила Кристина, складывая карты.

– Точно еще не знаю. Говорят, что Паролизи попросил помочь с поисками жены, но скорее всего пойдут только его друзья в нерабочее время. Они же не могут вот так сразу, по щелчку, дать ему взвод солдат на ее поиски, – проговорил Роберто, придирчиво оглядывая девушек.

– Значит, не нашлась еще.

– Удивительно все это, пошел человек в туалет и не вернулся.

Все потянулись к выходу, тихо переговари- ваясь.

Зал заведения был отделан в венецианском стиле и, как говорится, «богато». Оксана успела поработать в Италии в нескольких ночных клубах и только в этом осела надолго. Здесь ей нравилось буквально все: и удобно расположенные мягкие бордовые диваны; и высокие белые каллы в разделяющих зал прямоугольных керамических вазах, и столики с гнутыми ножками; и фонарики из муранского стекла, как будто набранные из разноцветных кусочков; а главное – сцена, настоящая, профессиональная, с выдвигающимся «языком» и чудесным освещением. Ее не портили даже два шеста, закрепленные по сторонам, на которых позже ночью начинали крутиться стриптизерши, прекращавшие, правда, свою работу на время спектакля, и тогда ночной клуб превращался для Оксаны в настоящий театр. В действительности была какая-то несуразица в этой претензии на театральность, но хозяин заведения Роберто был бывшим оперным певцом, и этим объяснялось все. В далекой молодости он пел в хоре Римского театра оперы и балета и теперь обожал поболтать о тех прекрасных временах и прокомментировать сценические фотографии, которыми были завешаны стены его офиса, а высокую любовь к великому и прекрасному искусству перенес на свое заведение.