Несгибаемое Заполярье
Шрифт:
Взревели моторы, и гидросамолёт взмыл в небо. Полёт прошёл удачно и вскоре три полярника выгрузились на берег острова Домашний. Отбив доски с окон и дверей метеостанции, они сразу принялись за оперативную работу, ежечасно давая сводки о погоде. В свободную минутку Скворцов записал в свой дневник:
«Сентябрь 1941 г. Расконсервировав станцию на о. Домашнем, стали обживать её. Выяснилось, что с запасами продовольствия дело обстояло плохо. Свежего завоза давно уже не было, и сохранились лишь запасы продуктов с 1932 года от экспедиции Г. А. Ушакова, когда они с геологом Урванцевым
Пережив трудную зиму, полярники ждали прилёта лётчика Орлова, но тот не смог прилететь, потому что был занят эвакуацией полярников и их семей из осаждённого Ленинграда.
– Что же нам делать? – забеспокоился радист и метеоролог Всеволод Скворцов,
– Видно, придётся зимовать во вторую смену? – нахмурился механик и он же повар, Илья Шенцов, – а продуктов-то маловато.
– Сейчас война, и мы держим фронт на острове Домашнем, так что крепитесь! – резко отреагировал начальник арктической группы, метеоролог Борис Кремер, и тут же получил радиограмму:
«На Домашний придёт пароходом смена полярников во главе с радистом Анатолием Шаршавиным. Ждите».
– Ну вот, к нам прибывает смена, – услышав радостную весть, заулыбался Скворцов. – Скоро и у нас будет передых.
– Хорошо бы, – подтвердил Шенцов, – а мне бы хотелось в Москву на Красную площадь. Подождём!
Глава 7. Всё для фронта
В тревожное время 41-ого года на западном фронте Красная армии, уступая немецкой в численности войск и технике, постоянно отступала. Немцы нахрапом брали города, и Москва готовилась к обороне. Тысячи москвичей вышли в поля, где строили оборонительные сооружения и рыли противотанковые рвы. В эти годы войны патриотизм стал важнейшей ценностью в Советском Союзе, ведь стоял вопрос быть или не быть советскому государству. Вся страна поднялась на защиту своего отечества, и не было ничего выше и дороже этого, во имя спасения родной земли от нашествия фашистов. Школьники тоже рвались на фронт. Скрывая свой возраст, они обивали пороги военкоматов, а оттуда их отправляли учиться.
Так восьмиклассник Лев Венцковский, получив отказ в военкомате, стал заманивать своих товарищей записаться в училище связи.
– Вот подучимся там, и на фронт – радистами, – говорил он своим друзьям, – ведь радист – первый человек на войне.
Осенью Райком комсомола призвал школьников старших классов принять участие в укреплении столицы, и вскоре из Москвы выехал старенький автобус. Из открытых окон слышались песни и смех. Автобус был набит старшеклассниками, и он кряхтел, подпрыгивая на ухабах, а шофёр ругался и клял чёртову дорогу. А «зелёным» пассажирам было всё нипочём, они весело шутили и, перебивая друг друга, резвились. Особенно среди шумевших школьников выделялись своими проказами двое 8-класников, Лев Венцковский и его приятель Иван Ковалёв. Они резвились, несмотря на замечания учителя, и никак не могли остановиться.
– Куда нас везут? – кричал Иван. – Копать ямки? Ха, ха!
– Когда выгрузят, тогда и узнаешь!
– Говорили, что будем копать траншеи, – не унимался Иван.
А Лев поправил:
– Не траншеи, а настоящие
– Мне отец говорил, что рвы на некоторое время задерживают продвижение танков, – уже серьёзно рассуждал Иван Ковалёв. – И танки, застывшие на рву, становятся прекрасными мишенями для наших артиллеристов.
Неожиданно заскрипели тормоза и автобус остановился. Шофёр обернулся и прокричал из кабины:
– Берём одну лопату на двоих и выходим.
– Это почему?
– Один работает, другой отдыхает, – ухмыльнулся шофёр.
– А-а-а, – протянул учитель. – Теперь, ребята, быстро разбирайте лопаты и идём за шофёром.
Когда школьники вышли из автобуса, то увидели множество людей, которые уже трудились на высоком земляном валу. Ребята встали в растерянности.
– Что приуныли? – заулыбался шофёр. – Идите за этот вал и спускайтесь вниз. Там вам скажут, что нужно делать!
– И что делать?
– Вы будите углублять ров, а землю выбрасывать по его сторонам, вот тогда и будет оборонительный рубеж. Поняли? Ну, я пошёл.
– Да, – спохватился он, – лопаты сдайте начальнику, а я вечерком за вами заеду.
Когда ребята посмотрели в глубокий ров, только тогда они поняли, какая предстоит тяжёлая работа. Они спустились вниз и по указанию начальника стали выкапывать землю и забрасывать её наверх, откуда другие люди перебрасывали ещё выше на следующий земляной вал. Вскоре руки устали, ноги дрожали, хотелось пить. Начальник, добрый дядька, присматривая за школьниками, только качал головой:
– Посылают детей, и на такие работы.
Заметив просящие глаза, он понял:
– Отдохните, ребята, я сейчас водички принесу.
Он быстро ушёл. Как вдруг раздался гул, и самолёт на малой высоте промчался вдоль рва, и сразу в воздухе появились летящие с неба листовки. Венцковский первым ухватил листовку и стал читать:
– Да, это стихи на русском языке и они, гады немцы, предлагают нам бросить лопаты и сдаваться!
– А вот им … – выкрикнул белобрысый паренёк, и с остервенением стал копать, за ним сразу схватились за лопаты и остальные.
Но немцы, видно, не успокоились, и вскоре загудела сирена.
– Что это?
– Тревога, – закричал, прибежавший с водой начальник. – На землю ложись!
Вдруг всё вокруг задрожало от рёва множества летящих самолётов.
– Это немцы. Сейчас будут бомбить.
И действительно, несколько бомбардировщиков отделились от своей группы и понеслись надо рвом. Сразу всё загрохотало, от взрывов закладывало уши, а школьники жались к стенке рва. Земля сыпалась на головы, и они не знали, что делать, а многие закрыли глаза руками и дрожали от страха. Совсем рядом со Львом Венцковским упала авиационная бомба и глубоко врезалась в землю.
«Какая страшная», – подумал он, и мощный взрыв опрокинул его и засыпал землёй.
Так же неожиданно рёв самолётов стих, и Лев, засыпанный землёй, соображал, спрашивая себя:
– Неужели я живой?
И сразу почувствовал, как его вытаскивают из земли. Когда же его схватили за левое плечо, он заорал от дикой боли и потерял сознание …
***
Лев с трудом открыл глаза и спросил:
– Где я?
– Ты в госпитале, – ответил врач в белом халате.
– Что со мной? – опять спросил Лев. – Я буду жить?