Несгибаемый. Не буди лихо...
Шрифт:
Дверь открылась, и в кабинет вошел вышколенный дворецкий. Не произнеся ни слова, он положил на угол большого стола, обшитого зеленым сукном, блестящий поднос с корреспонденцией. Коротко поклонился. И все так же молча вышел.
Мистер Дайсон еще какое-то время работал с бумагами. Потом наконец протянул руку к корреспонденции. Для начала просмотрел газеты. Ничего интересного. Обычное дело: одни репортеры обличают тайный клуб, другие откровенно их высмеивают, требуя без обиняков назвать конкретные имена. Ну, коль скоро эти обличители говорят "А", так пусть
Кто бы сомневался. Правдоискатели либо упрямо делают вид, что не замечают этих нападок, либо вступают в спор, неизменно придерживаясь обвиняющего тона. Но конкретных имен нет. Дайсон не сомневался, что у затеявшего эту игру Пастухова был список членов тайного клуба. Пусть не полный, но был. Его просто не могло не быть. А вот сколь-нибудь приемлемых доказательств не имелось. И если найдется хотя бы один репортер, который необдуманно назовет имя... Адвокаты буквально разорвут его на части. Впрочем, репортеры это также понимают. Вот и не лезут на рожон, несмотря на множественные провокации.
Хм. А, может, Аттвуд все же прав. Не нужно явственно мешать Пастухову самому похоронить свою перспективную идею. А она перспективная. В этом нет никаких сомнений. Разве что самую малость, исподволь продолжать сеять зерна сомнений.
Нет. Этот упертый тип не отступится. Одно то, что он русский, уже говорит о многом. Этот народ отличает подчас невероятное упорство в достижении поставленных перед собой целей. Причем даже если это будет стоить невероятных усилий и больших жертв. Да, если русские решат, что это им нужно, остановить их невозможно.
Поэтому никаких сомнений. Необходимо действовать радикально. Причем в первую очередь убирать именно Пастухова. Он наиболее опасен из-за своей непредсказуемости и упрямства. С Кессенихом потом можно будет сладить и иными путями. Он немец до мозга костей, а этих отличают рационализм и прагматизм.
В правильности своих выводов мистер Дайсон убедился этим же вечером. Он вновь находился в своем кабинете, когда получил вечернюю корреспонденцию. И там среди прочего было донесение из России. Это помощник Аттвуда старается. Напрасно. Подсидеть своего шефа у него не получится. Во всяком случае, пока Дайсон при здравом уме и твердой памяти.
Вот, значит, как. Русским ученым удалось получить синтетический каучук. Ну-ну. Молодцы. В настоящий момент открытие не было сколь-нибудь значимым. Имеющийся спрос с запасом перекрывается предложением природного каучука.
Нет, потребности в каучуке будут постоянно расти, это неоспоримо. Но ведь именно исходя из прогнозируемого роста, сейчас и закладываются все новые и новые плантации гевеи##1. Так что у синтетического каучука есть только один шанс быть востребованным - если он окажется значительно дешевле природного. А это сомнительно.
##1Гевея - каучуконосное дерево.
Практически сразу же поползли слухи, что успех Лебедева якобы дутый. Мол, на самом деле все совсем
Оказывается, открытием заинтересовался Пастухов. А этот молодой человек любил наводить тень на плетень. Значит, либо Лебедеву удалось открыть дешевый метод производства синтетического каучука, либо Пастухов рассмотрел в этом какой-то потенциал. А в прозорливости ему не откажешь. Он может видеть на дальнюю перспективу.
Итак, Аттвуд абсолютно прав. Пастухов и сам не верит, что может добиться успеха с двигателями внутреннего сгорания. А потому готовит площадку для отступления. Каучук - это совершенно иная ипостась. Резина - уже давно известный товар, потребность в ней год от года только растет. И в основной массе - для производства автопокрышек и камер.
И если этому Лебедеву удастся удешевить процесс получения каучука с приличным продуктом на выходе, сбыт им обеспечен. Впрочем, его может постигнуть неудача. А что? Такое случается сплошь и рядом. В любом случае это не входит в круг интересов Дайсона. Его епархия - машиностроение. А каучук... Пусть по этому поводу болит голова у кого другого.
В бараке было душно так, как бывает только в жаркую безветренную погоду, в плохо держащем тепло помещении, где проживает две сотни человек. Даже наступивший вечер не спасает ситуацию. Ничего удивительного. Потому что в безветрие это не имеет значения. Вообще-то явление на берегу Байкала достаточно редкое. Тем не менее, дела обстояли именно так, и на землю опустилась душная ночь.
В такие моменты хочется лишь одного. Прохлады и чистого воздуха. В бараке даже в холод стоит неистребимая вонь, а уж сейчас так и подавно дышать нечем. Человеку непривычному станет дурно от первого же вздоха. Помещение настолько напитано миазмами, что того и гляди богу душу отдашь.
Однако человек - такое существо, что может приспособиться к самым невыносимым условиям. Особенно если это лишенный выбора каторжанин. Так что помереть к утру от духоты никто не боялся. Тем более что отсутствие свежего воздуха и комары, которых здесь просто прорва, сейчас вовсе не были главной проблемой обитателей барака.
– Может, передумаешь, Ванюша? Вот ей-ей, так лучше будет, - покачав головой, с показной сердобольностью произнес седовласый каторжанин с густыми, обвисшими и тоже седыми усами.
Сложения он был щуплого, но не поэтому не лез в первые ряды. Есть помоложе, половчее и посильнее его. Так что незачем показывать свою молодецкую удаль. Да и доказал он уже всем и все. Об этом свидетельствовал его взгляд. Так смотрит только тот, кто ни в грош не ставит человеческую жизнь. И все о том прекрасно знали.
– Меня зовут Иван. Так мамка с батей нарекли, так в приходской книге записано, так и на могиле моей будет написано, - упрямо ответил мужчина крепкого сложения, который даже здесь умудрялся следить за своим обликом.