Несколько дней из жизни следователя (сборник)
Шрифт:
Вмешательство в дела суда и прокуратуры со стороны советских и партийных органов продолжает оставаться явлением тревожным. Недаром Политбюро ЦК КПСС указало на недопустимость любых попыток вмешательства с чьей бы то ни было стороны в расследование и судебное разбирательство конкретных дел.
В. Г Радьков воспринял гласное осуждение своего поступка драматически. Это с непривычки. Да тут он и не одинок: чувствовать себя надежно неприкосновенным и вдруг оказаться на юру, на ветру— для многих это, конечно, будет поначалу ощущением оглушительным. Ничего. Когда критика руководящих лиц войдет в нашу жизнь как равноправная, она уже не будет так болезненно
Это ведь трудная, суровая и долгая работа — выпрямлять человеческое достоинство там, где оно покривилось, восстанавливать, возрождать правосознание там, где оно разрушено.
Макс Хазин. Несколько дней из жизни следователя
Если у актера принято спрашивать, какая роль у него самая любимая, то следователю обычно задают вопрос — какое из раскрытых преступлений запомнилось ему больше всего.
Иван Иванович Белов на этот вопрос ответить не может — все расследованные им уголовные дела он помнит досконально, вплоть до фамилий обвиняемых, их биографий и иных чисто технических подробностей. Между прочим, ничего феноменального в этом нет: у многих профессионалов память обладает этим свойством.
Поэтому я взял на себя смелость выбрать наугад рядовое дело.
...В одном из магазинов обнаружили в продаже пульверизаторы, которых там не должно было быть — не поступали. Более или менее правдоподобно объяснить это странное обстоятельство завмаг не сумел. Его позиция была столь же нелепа, сколь и непробиваема — знать не знаю, откуда они взялись, просто чертовщина какая-то. Строго говоря, следователь и не рассчитывал на его откровенность. Ясно, что эти несчастные пульверизаторы где-то похищены, вернее всего, на производстве; и пожелай завмаг заговорить, ему пришлось бы выдавать своих соучастников и бог весть куда это его привело бы.
Место изготовления «левака» обнаружили без труда. Однако ревизия в цехе пришла к однозначному и категорическому выводу— недостачи изделий нет: все, что положено выпустить по технологическим нормам, сдано на склад и учтено.
Где же искать сырьевые резервы. Ведь корпус пульверизатора делается не из какой-нибудь пластмассы, а из листового алюминия, материала всегда остродефицитного.
Ключ к разгадке Белов нашел в личности начальника цеха, талантливого инженера, автора многих конструкций и рационализаторских предложений. Придя к выводу, что без его участия хищение немыслимо, следователь решил, что этот человек изобрел нечто такое, что позволило безболезненно выпускать неучтенную продукцию. Стало быть, оставалось «немного» — догадаться, что это такое, и найти. День за днем изучал Белов технологический процесс, пытаясь проникнуть в его тонкости и нащупать тот производственный этап, где в основном и реализовывалась идея махинаторов.
В конце концов все выяснилось. Оказалось, что начальник цеха создал совершенно новый штамп для вырубки корпусов, и это давало значительную экономию металла, которая, естественно, в документах
После этого разговаривать с «изобретателем» сразу же стало легче, а главное приятнее. Тем более, что поступающая от него информация давала возможность и необходимость познакомиться и побеседовать со многими «симпатичными» людьми — например, главным инженером завода, директорами нескольких магазинов и прочими участниками преступной группы, общим числом в четырнадцать человек.
У широкого читателя (зрителя) сложился свой стереотип следователя. Прежде всего это — раскрыватель убийств.
Слов нет, изобличить преступника, совершившего кровавое злодеяние, не оставившего при этом визитной карточки и без свидетелей («в условиях неочевидности», говорят специалисты) — дело нелегкое. Да и сам поиск предельно динамичен, окрашен романтикой, приводит к неожиданным поворотам сюжета и завершается всеобщим если и не торжеством, то удовлетворением. Не случайно подавляющее большинство детективов в мировой литературе посвящено именно раскрытию убийств.
Но и расследование должностных преступлений требует не меньшей затраты умственных и душевных сил, эмоциональной энергии и профессионализма высочайшего класса.
Что греха таить — известные нам убийцы далеко не самые, умные и изворотливые из преступников. И чаще всего разоблачение их затруднено объективными обстоятельствами, конкретной ситуацией, в которой все и произошло, а не хитроумным сопротивлением. фигуранта.
В хозяйственных же преступлениях обвиняемые нередко стоят на голову выше своих «коллег». Не говоря уже о том, что даже по занимаемому положению они просто обязаны иметь специальное образование, как правило высшее, и достаточную эрудицию. Ну, а неуемной энергии им, как говорится, не занимать, иначе не стали бы они обвиняемыми. Так что изобличитель должен быть на голову выше их, а еще лучше — на две. Потому что на допросе приходится оперировать несколько иными категориями, чем отпечатки пальцев, окурки, клок волос или пыж от охотничьего патрона.
Пожалуй, невозможно подсчитать, сколько десятков тысяч (а может быть сотен!) бухгалтерских и всяких прочих производственных документов изучил за свою профессиональную жизнь Белов. И один, и вместе с ревизорами и экспертами. Кстати, изучением одних бумажек никак не обойдешься — будь любезен, побывай, и не раз, в цехах, загляни на склад, изучи пропускную систему, прочти ведомственные инструкции, раздобудь техническую литературу и консультируйся, без конца консультируйся у добросовестных специалистов.
Поэтому сейчас Иван Иванович прекрасно знает, что это за сорта ваты «чапан», «прима», «люкс». Он живо и увлекательно расскажет, как изготавливается эта самая хорошо знакомая нам вата, о происхождении которой мы не задумываемся. А он расследовал дело о хищениях на ватной фабрике...
О строительных и торговых хитростях и говорить нечего — давно изучены. И, к сожалению, продолжают изучаться, потому как совершенствуются...
А вот систему организации учебного процесса в автомотоклубе пришлось осваивать экспромтом — так внезапно возникло дело.