Несколько неспокойных дней
Шрифт:
Злость, недоумение, раздражение. Рука у него ещё болит. О! Да это же мой знакомый, невольный кормилец Монстрика! Точно, он с ней очень сердито разговаривал тогда в моей голове, наказать обещал. Она на него злая, боится и…
И ещё чего-то, не очень понял. Необычная какая-то эмоция, сложно подобрать аналог.
— Тогда пошли, поедим. — Этот взгляд в спину начал очень раздражать. — Голодной ходить нельзя. — Я встал и по привычке подал ей руку, но она вскочила, даже на неё не взглянув.
Этику она тоже прогуливала, не только
Нирона, всё ещё с той же застывшей фальшивой улыбкой, схватила меня под руку и просто потащила в сторону выхода из видеозала. Ого! А танцы ей неплохо развили силу рук. Сжала мою руку так, что следы, наверное, останутся.
Как только мы вышли, она завернула в другую сторону, не к едальне, и остановилась. Потом прижалась к моей груди, обхватив меня двумя руками. Это она чего, плакать собралась? Точно так же ко мне Лилия прижимается, когда её сильно обидели, или она сама решила обидеться на что-то.
Нирона была спиной к выходу из едальни, потому не видела, как оттуда выскочил погрызенный Монстриком здоровяк. Он увидел нас, резко затормозил и в смущении завертелся, явно не зная, куда дальше пойти. Иди уже по своим делам, разве не видишь, тут девочка плакать собирается. Нет, направился к нам.
Лучшая защита — нападение.
— Вы что-то хотели? — И не давая времени подобрать ответ. — Зачем Вы меня преследуете? Мне вызвать службу охраны? — Постарался добавить капризности в голос, но, кажется, не получилось. Не умею я быть капризным.
Как только он собирался ответить на мой вопрос, я сразу же задавал следующий, перебивая. Это приём называется «спор с зеркалом». Ты задаешь вопрос, но не слушаешь ответа, а подразумеваешь его в следующем вопросе, каждый раз поворачивая разговор в удобную для тебя сторону. Со специалистами в дипломатии такое не пройдёт, да и с теми, кто о вежливости имеет слабое представление, тоже. Учитель риторики тогда в шутку сказал, что этот приём можно использовать только против того, кто не может тебе ответить простым ударом по голове.
«Встретишь грабителя в тёмном переулке, не вздумай с ним соревноваться в красноречии. Лучше или сразу бей, или сразу убегай!» — Подтвердила слова учителя тренер.
— Да нет, я чего, я ничего. — Забормотал тот, пряча от меня свой взгляд.
Он меня боится? Правильно, я не Монстрик, но покусать могу! Покрутившись на месте, это неприятный тип двинулся в противоположную сторону.
— Всё, он ушёл. — Я с трудом оттолкнул от себя Нирону, так она в меня вцепилась. Я чувствовал, что плакать она не собирается, а просто боится того мужика. Какая она ещё маленькая, ведёт себя совсем как Лилия. Так, мы же в едальню шли, а теперь там этот подозрительный тип. — Так ты
Она внимательно посмотрела мне в лицо, так и не опустив руки. Её ладошки всё ещё были у меня в подмышках, она даже немного прищемила мне кожу там, но я не подал виду. Потом она обернулась, поискала глазами того типа, желая удостовериться в моих словах. Опять мне не верят!
— Куда он ушёл? Обратно в видеозал?
— Нет, он пошёл в сторону едальни.
— Да? Я перехотела есть, мы можем пойти досмотреть про планету, если ты хочешь.
— Кто это был? — Я решил не спрашивать напрямую, почему она его так боится.
— Родственник. Можно сказать. — Ага, а можно и не говорить. Я так тоже умею. Вроде бы и правду сказал, а на самом деле там несколько вариантов ответа.
— Ты на него не похожа. — Решил я не говорить прямо, что не верю ей.
— Он муж дочери деда. Зять деду получается. Мне двоюродный дядя. — Хм. Действительно, «можно сказать родственник», не соврала. А по эмоциям и не скажешь.
— А почему ты от него прячешься? — Она посмотрела мне в лицо, потом на мои руки, которые лежали на её груди. Я всё ещё отталкивал её от себя, но не так интенсивно.
— Ты очень сильный и смелый. — Надо же, опять не врёт. Действительно так считает. — Хочешь, я тебя поцелую?
— Нет. — Сказал я твёрдо. Пусть слюнявит кого-нибудь другого, я целовался только с мамой в детстве. И то, это она сама сказала, я не помню. Не понимаю я, в чём удовольствие от такого? Лилия тоже несколько раз пыталась меня обслюнявить, но я не давался.
— Почему? Я хотела тебя просто отблагодарить. — Мои слова её расстроили. Она не обиделась, а именно расстроилась. А обиделась она на себя. — Тебе не нравятся мои короткие волосы?
Типичный женский вывод непонятно на чём основанный. Вот где связь между поцелуем и волосами? Я решил ей помочь.
— Мне не нравятся твои духи. — Я ими, кажется, просто весь пропах. Помыться на челноке нельзя, но хоть лицо и руки бы умыть.
— А, ***. — Она отдернула от меня руки, как будто обожглась и выругалась нехорошим словом. Это слово я ещё не знал, оно не на общем. На общем я уже все ругательства выучил. — Ой, извини. — Она прикрыла рот ладошкой, но жест вышел неестественным. Она опять внутри себя злилась, и нехорошие слова всё еще хотели выскочить. — Давай потом тогда поговорим, когда я буду не такая пахучая, хорошо?
— А тебя потом не заругает… — Как его назвать-то? — Ну, тот муж дочери деда за то, что ты от него убегала? — Она поморщилась.
— Ничего, я потерплю его ругательства. И не такое терпела. — Странное выражение. Ругательства не терпят, иначе смысла в таком воспитании нет. Хотя…
— Он тебя палками бьёт? — Внезапно вспомнил я дедушку Куанг. Тот тоже её сестру палками воспитывает, а она просто терпит, но делает по-своему.
— Нет, не палками. — И на мой немой вопрос уточнила. — Ремнём.