Несколько неспокойных дней
Шрифт:
— Старшая отделения, откуда эта попрыгунья и старшая группы со мной. Остальные собираются на финише полосы и ждут. Выполнять!
Команда заставила всех замолчать, и вся группа резко сорвалась с места. Если наставницы вспоминали воинские команды, лучше всё делать молча и бегом.
— Нет, не надо. Отпустите меня, я хочу умереть. Мне незачем жить. — Девочка, которую вытаскивали из сетки, временами бессвязно, а временами очень громко причитала своим тонким голоском, но наставницы ей не отвечали, делая своё дело, перебрасываясь непонятными фразами только между
— Группа?
— Тре-тре-етья. — Захлебываясь в рыданиях ответила девочка.
— Отделение?
— Вто-второе. — Зачем они задают вопросы, на которые и так знают ответ?
— Старшие! Забирайте её и ведите к медику. Так, стоп! Что-то мне цвет её глаз не нравится. — Она силой открыла глаза девочке, потом опять резким голосом спросила. — Алкоголь пила?
— Не-ет. — Капризным плачущим голосом ответила девочка.
— Точно нет? А лекарства принимала? — Та вдруг перестала рыдать, посмотрела на наставницу и молча кивнула. — Что именно и кто дал? — Девочка набрала в грудь воздуха, но вместо ответа закатила глаза и просто упала, потеряв сознание.
— Ого! Неужели кодировка? — Произнесла загадочную фразу одна из наставниц. Она прыгнула к упавшей девочке, положила руку ей слева на грудь. — Сердце остановилось, точно кто-то из наших пошалил. — Девочка вдруг выгнулась, буквально встав на мостик головой и вытянутыми ногами, и громко закричала. — Держите её! — На её слова сразу же среагировали две другие наставницы, бросившись к девочке, а третья повернулась к ним.
— К медику мы сами её отнесём, а вы уведите группу в расположение. Выполнять!
Девочка вернулась в расположение только на следующий день. Она была смурной и подавленной, на всех косилась и молчала. Все решили не трогать её до вечера, если можно — сама расскажет.
Так и случилось. Уже после полуночи, группа собралась в комнате второго отделения, возле её кровати, а та сидела и молча лила слёзы.
— Не спрашивайте, кто он. Я обещала не рассказывать. — Наконец прервала она молчание, не выдержав требовательных взглядов.
— Никто ничего от тебя не требует, мы просто хотим помочь. — Одна из девочек решила её успокоить. Группа — это семья, а в семье не принято никого принуждать.
— Вы не понимаете. Мне уже ничего не поможет.
— А мы постараемся. — Голос другой девочки был просительным и жалостливым. Да, им всем было жалко свою подругу, но как помочь, если непонятно что случилось?
— Он сказал, что разочаровался во мне. Что я его обманула.
— А ты его обманула?
— Да! — Девочка, внезапно зло скривившись, крикнула в ответ. — А что мне оставалось делать? Он спросил, правда ли я лучшая ученица третьей группы. Да, я соврала, но он бы иначе сразу ушёл! При мне он спросил другую, а когда она сказала, что это не она, он обратился ко мне. Он бы ушёл и от меня, а я бы осталась. Осталась одна. Я не виновата, мне просто хотелось немного счастья. — И она опять залилась слезами. А потом тоскливым голосом продолжила. — Я думала, мы начнём ритуал,
— Так вы начали ритуал?
— Конечно. — Она быстро закивала. — Мы дали друг другу клятвы, только он попросил держать это в тайне, потому что ему не хочется быть хвастливым в глазах своих друзей. — Какие знакомые слова. Она начала подозревать, что знает, кто этот избранник их подруги.
— И ты согласилась это скрыть. — Кто-то из девочек не спрашивал, а утверждал.
— Да, я согласилась! — Та фанатично вскинула голову. — Да любая бы на моём месте согласилась. Я вообще была согласна на всё, лишь бы он не уходил. — Потом поникла. — Но он всё равно ушёл.
— И как он узнал, что ты его обманула? — Кто-то из девочек задал очень важный вопрос. Неужели кто-то из группы рассказал парню тайну своей подруги?
— Мы встретились на свидании надеющихся на следующий день после праздника. Он пришёл, а потом… А потом он говорит, что разочаровался во мне, что я не лучшая ученица. Что я врунья и неумеха.
— Неумеха? — Сразу несколько одновременно задали этот вопрос и засмущались, переглядываясь.
— Да, неумеха. Так и сказал. — Девушка опять начала скулить. — Ну почему, почему он со мной так?
— И что ты не умеешь? — Она начала подозревать, что знает ответ на свой вопрос, но всё равно его задала. Девочка посмотрела на неё, потом уставилась в никуда.
— Сказал, я не умею правильно любить, он разочарован и прерывает ритуал. Но я бы научилась! — Она с жалобным взглядом повертела головой, ловя взгляды окруживших её девочек. — Я готова что угодно для него сделать. — Опять взгляд в никуда. — Я и так ему ни в чём не отказала, пошла с ним в комнаты во время праздника, и на следующий день опять… Хотя наставница сказала, что за это в мирники сразу отправит. Плевать на это, он же воин, я думала, буду в его семье. Главное с ним!
Опять что-то знакомое. Её же тоже звали в комнаты.
— А с перехода ты прыгнула зачем? — Недоумённый голос одной из девочек задал вопрос, который интересовал их всех в первую очередь.
— Вы не понимаете! — Опять крик и злой взгляд. — Он не будет со мной никогда! На осмотре медик сказала, что я беременна. Понимаете! Беременна, а он прервал ритуал. Любимого нет, ребенка или заберут или уходить в мирники, но одной, без мужа. Лучше умереть!
— А лекарство кто тебе дал? — Решила она задать мучавший ей саму вопрос. Она же сказала тогда, что принимала лекарство. Наверняка от беременности.
— Какое лекарство? — Её взгляд вдруг стал потерянным, потом она заозиралась, смотря на всех, как будто в первый раз видит. Так, зря она задала вопрос. Сейчас рухнет эта дурочка в обморок с остановившимся сердцем, а они ничего с этим поделать не смогут.
— Никакое, я ошиблась. — Торопливо сказала она, а у той взгляд почти сразу прояснился. Только вот она опять стала причитать.
— Я не знаю, как я буду жить без него.
— Встретишь другого. — Она сама не верила в эти слова, но что ещё сказать в этой ситуации?