Несколько сюрпризов от Принцев
Шрифт:
За окном было не темно. На площади горели фонари, и под ними удлинялись и укорачивались тени идущих куда-то людей. Северус задернул шторы.
– Сев, ложись, - позвал Гарри.
Постояв немного у закрытого окна, Северус погасил свет и лег.
Наконец-то
Ведь это очень редкий случай, чтобы гора сдвинулась с места.
А. де Сент-Экзюпери
Северус лежал, глядя куда-то в пространство; кажется, им овладевало то самое оцепенение, которое Гарри ненавидел больше всего. Северус вообще не был мягким пушистым зверьком, недостатками он располагал
А ведь был только ранний вечер. Можно было бы посидеть в библиотеке или попить чай в гостиной, или пригласить Драко… Как два года назад. А лучше как три года назад. Драко сидел бы в столовой, в трансфигурированном кресле, пил бы до тошноты сладкий кофе и называл бы Гарри Поттером и болваном, и рассказывал бы о Гарри то, что он сам о себе не знает. А потом Драко прошелся бы по дому, разглядывая старые картины и проводя рукой по стене, и, когда рядом с косяком или под подоконником вдруг открылся бы маленький тайник, наверняка уже пустой, Драко бы самодовольно улыбнулся и снисходительно обронил что-нибудь вроде: «Здесь обычно держат запасные палочки. Видишь, тайник как раз на уровне рук и открывается быстро. Понятия не имею, Поттер, кто умудрился обчистить семейный тайник Блэков. У нас дома все лежит на своих местах. Мама рассказывала, что в детстве она с сестрами рассовывала по тайникам записки». А потом Гарри обязательно бы обнял Драко, потому что тот - опять вспомнил о матери…
– Знаешь, - тихо сказал Гарри, - я скучаю по… Гермионе, - ведь говорить Северусу про Драко было бы, конечно, глупо?
– И по Драко.
Северус не ответил. Он смотрел в потолок.
Как все было просто в самом начале, подумал Гарри. Как просто было влюбиться в Снейпа - романтичного героя войны, наставника, хранителя - как легко было позволить себе увлечься, зная, что Снейп мертв, и не зная самого Северуса. Все эти ночные беседы с портретом - Гарри никогда бы не рискнул заявиться в полночь к Снейпу, профессору и декану, но разве портрет можно считать человеком? Гарри решил, что нет, еще когда мотался по лесам с портретом Финеаса Блэка. Лишь единожды Северус проявил себя, без раздумий сделав все возможное для того, чтобы спасти Вона, а Гарри уже был опрометчиво влюблен. И вот к чему это привело. Осмелился бы Гарри на эту влюбленность, заранее зная, что Северус вернется к жизни? Еще как! С двойным усердием! Как просто быть влюбленным!
– и как сложно любить.
Гарри вдруг подумал, бывает ли, интересно, настоящая любовь взаимной. Не светлая, а светящая, и не огромная, а всеобъемлющая, не требующая ничего потому, что ей в жертву приносится все, и жертва эта - самая желанная из всех. Наверное, не может. Иначе слишком много любви тратилось бы на всего лишь на двух людей. И это обидно. Потому что у него - как раз такой случай. Северус вернулся, воскрес, и всего однажды признался Гарри, что это получилось благодаря любви. Говорил ли Северус правду, когда исповедовался в своей любви? Северус мог верить, что да. Гарри - уже нет.
* * *
В последнее время Северус
– Вы принесли рецепт нового состава пропитки?
– негромко спросил Северус.
– Разумеется, - так же ответил Джордж; что-то зашуршало.
– Неужели вы тешите себя надеждой, что я не воспользуюсь вашим помешательством, которое вынуждает вас мне помогать?
Северус, видимо, взял протянутую ему бумагу.
– Нет, что вы, - чуть рассеянно ответил он, - даже не пытался… Я нашел ошибку, - предвкушающе закончил он.
– И в чем же она заключается, кроме того, что все Уизли - ошибка природы, конечно?
Снова зашуршала бумага. Северус отпил чай. Гарри неторопливо перевернул страницу и тоже глотнул чая.
– Нет, не вижу, - со вздохом оповестил Джордж.
– Естественно, - ответил Северус.
– Для того чтобы ее увидеть, надо помнить сводную таблицу Фламеля.
Джордж пробормотал заклинание, и на столик глухо бухнулось что-то тяжелое. Гарри скосил глаза: это оказалась толстая книга в кожаном переплете. Джордж демонстративно сдул с обложки пыль.
– Итак, сводная таблица Фламеля, - изрек Джордж.
– Похвальный энтузиазм, - прокомментировал Северус.
– Если вы сохраните его в течение ближайшего полугода, то, пожалуй, свою ошибку вы найдете.
Джордж усмехнулся.
Гарри пил чай и слушал беззлобную ехидную перепалку.
– Подумайте же, - потребовал Северус.
– Заставьте ваше воображение быть, наконец, полезным!
Джордж усиленно запыхтел.
– Уизли. Если вы намерены заниматься тренировкой пантомимы…
– Извините, - перебил Джордж.
– Я вас слушаю. Просто, как вы заметили, нужно помнить таблицу Фламеля, а я как-то всегда придерживался практического подхода.
Северус немного помолчал.
– С вашим практическим подходом от эффекта зависимости аппарации от колдовства вы бы не избавились никогда. Думайте! Перья феникса вы из рецепта убрать не можете. Посчитайте коэффициент усиления.
Говорящие снова замолкли и зашуршали. Гарри допил чай и попытался вникнуть хоть в часть того, что читает. Мозг вникать не хотел. Мозг хотел слушать Северуса.
– Пыльца пикси, - вздохнул Джордж.
– Как у вас все это в голове помещается?
– Сказывается опыт, - ответил Северус.
– На вашем месте я бы ее заменил, так как Гермесовы Чары, как я понимаю, вы решите оставить в любом случае.
– Как и перья феникса… Я подумаю над этим… Да, спасибо, что оставили мне заметки о Пэсто.
– К вашим услугам.
– Снейп, я могу опять попросить вас о том, чем вы обычно так тщательно ни с кем не делитесь?
– О чем именно?
– Об информации. Вы можете рассказать мне про Темную метку, или я обнаглел?
– Да и да. Но принципиально я ждал, когда вы об этом спросите. Я приготовил некоторые записи, но носить подобные документы при себе я не имею привычки. Если вы оповестите меня, когда собираетесь в следующий раз задержаться на работе…
– В понедельник.
– В понедельник плановое собрание Попечительского совета.