Нескончаемый дождь. Лекарство от меланхолии. Р — значит ракета (сборник)
Шрифт:
Мисс Фремвелл задохнулась. Словно тот давний удар настиг ее сейчас.
Мистер Лемон рубанул кулаком теплый вечерний воздух.
— Да, мэм, она стукнула меня прямо в лоб, вот так. И мир взорвался, уверяю вас! Все обрушилось; так здание обращается в руины. Один-единственный ударчик похоронил меня! Что боль? Это не поддается описанию!
Мисс Фремвелл углубилась в себя. Она закрыла глаза и принялась размышлять, покусывая губы. Затем сказала:
— Бедный, бедный мистер Лемон.
— Она
— Но почему? — спросила мисс Фремвелл.
— Да просто так, действительно: просто так. Ох, до чего же невыносимая была женщина!
— Но почему ей взбрело в голову сделать это?
— Я же говорю вам: просто так.
— Она что, была сумасшедшей?
— Вполне возможно. О да, даже наверняка.
— И вы подали на нее в суд?
— Да нет, не стал. В конце концов, она же не соображала, что делает.
— Вы потеряли сознание?
Мистер Лемон задумался, в его мозгу вырисовывалась картинка — настолько четкая и навязчивая, что ему не оставалось ничего другого, как облечь ее в слова.
— Нет, я помню, как встал. Я встал и сказал ей: «Что же ты делаешь?» — и потом заковылял в ее сторону. Там было зеркало. Я увидел дыру в голове, глубокую-глубокую, и кровь, вытекающую из нее ручьем. Я стал похож на жертву индейца. А она, моя жена, просто стояла. Потом закричала от ужаса, уронила молоток и выбежала.
— И после этого вы упали в обморок?
— Нет, не упал. Каким-то образом я вышел на улицу и промычал, что мне нужен врач. Потом сел в автобус, представляете себе, в автобус! Да еще заплатил за проезд! И попросил высадить меня возле какой-нибудь больницы. Тут все как закричат, представляете? Потом я отключился, а очнувшись, понял, что над раной колдует врач, прочищает ее, копается там.
Он поднял руку, и его пальцы запорхали над раной, ощупывая ее со всех сторон, — так язык дотрагивается до пустого места, на котором совсем недавно рос отличный, здоровый зуб.
— Аккуратная работа. Доктор смотрел на меня так, словно я — без минуты покойник.
— И сколько же дней вы провели в больнице?
— Два. Потом встал и принялся бродить, чувствуя себя непонятно как. А в это время жена упаковала свои вещички и улепетнула.
— Боже мой. Боже мой, — вновь обретя дыхание, произнесла мисс Фремвелл. — Мое сердце стучит как сумасшедшее. Я словно бы все это вижу, слышу, чувствую. Почему, почему, ну почему же она так поступила?
— Я говорил вам: не вижу никакой причины. Просто спятила, так я думаю.
— Но, может, была какая-нибудь ссора?!..
Кровь прихлынула
— Да не было никакой ссоры, просто сидел совершенно спокойно, вот как сейчас. Днем я люблю сидеть, сняв башмаки, расстегнув рубашку...
— Может... может, у вас была другая женщина?
— Нет, никогда, ни одной!
— А вы не... выпивали?
— Нет, так, иногда, капельку; знаете, как это приятно...
— В карты играли?
— Нет, нет, нет!
— Но дыра у вас в голове, мистер Лемон?! Ее что же — просто так проделали, из-за ничего?!
— Вы, женщины, похожи друг на друга. Обязательно подавай вам какую-нибудь гадость! Говорю вам — не было никакой причины. Она просто обожала молотки.
— А что она сказала перед тем, как вас стукнуть?
— Только «Эндрю, проснись»— и все.
— А перед этим?
— Да ничего. Ну, то есть она говорила что-то насчет магазинов, что ей нужно сделать кое-какие покупки, но я сказал, что слишком жарко. Что я лучше полежу, потому как не очень хорошо себя чувствую для подобного похода. Но ее не заботило мое самочувствие. Она просто психанула, а затем, с часок об этом поразмышляв, схватила молоток и сделала из моей головы яичницу. Я думаю, это погода так на нее повлияла.
Мисс Фремвелл задумчиво сидела в тени, расчерченной квадратами решетки, потихоньку поводя бровями.
— И как долго вы были женаты?
— Год. Помню, что поженились мы в июле и тогда же я захандрил.
— Захандрили?
— Я никогда не был особенно здоровым человеком. Работал в гараже. Вот там-то и подхватил поясничные боли и не мог больше работать, а лежал целыми днями на кушетке. А Элли, она служила в Первом Национальном банке.
— Все ясно, — сказала мисс Фремвелл.
— Что?
— Ничего.
— Со мной вообще-то легко ужиться. Я попросту не болтаю. Характер мягкий, спокойный. Деньги зря не трачу — экономлю. Даже Элли признавала это. А еще не люблю ссор. Иногда Элли выпячивала челюсть и начинала меня заводить, словно кидая мячик, но я не возвращал подобные подачи. Сидел и молчал. Я отношусь к этому просто. Что за польза, если все время шебуршиться и чесать языком, не так ли?
Мисс Фремвелл посмотрела на лоб мистера Лемона при лунном свете. Губы ее задвигались, но он не расслышал ее слов.
Внезапно она вскочила на ноги, глубоко вздохнула и, оглядевшись вокруг, заморгала, словно удивляясь тому, что за стеклами веранды существует мир.
Некоторое время дорожные звуки были почти не слышны, и тут их словно кто-то включил. Мисс Фремвелл со стоном вздохнула.
— Как вы сами только что сказали, мистер Лемон, чесание языков вас никуда не приведет.