Нескромное предложение

Оливер Патриция

Она одним движением стянула с себя корсет и обнажила перед Брайаном свои действительно очень красивые пышные груди.

В комнате раздались одобрительные и восхищенные возгласы.

Капитан сразу забыл, что он собирался пойти спать, и уставился на две великолепные розовые возвышенности, предоставленные ему для обозрения.

– Роскошные груди, моя дорогая, – пробормотал он, не в силах оторвать взгляд от такого великолепия.

– А я тебе что говорила! – торжествующе воскликнула Бабз.

Она взяла его руку и плотно прижала к своим упругим прелестям.

–

Ну, есть за что подержаться, а?

Бабз смотрела на него с триумфом, и капитан думал, как бы все-таки улизнуть от нее, не обидев. А может, и не надо отказываться от того, что так откровенно предлагает Бабз, подумал он.

Капитан размышлял над этой дилеммой и не заметил, что в комнате открылась дверь и наступила полная тишина.

Брайан, наконец, оторвал свой взгляд от обнаженной груди актрисы и посмотрел прямо в аквамариновые глаза своей жены.

После бесконечно долгого, невыносимого молчания, в течение которого Брайан не мог пошевелиться, в комнате раздалось хихиканье. Это Бабз слегка разрядила напряжение.

Синтия удивленно смотрела на весь этот спектакль.

– Какая поучительная картина, – сказала леди Синтия голосом холодным как арктический ветер.

И на этом сцена закончилась. Жена вышла, громко хлопнув дверью.

Глава 15

Отчаянное решение

Намерзнувшись за время путешествия, леди Синтия не испытывала нежных чувств к своему мужу, когда приехала в Лондон на два часа позже, чем ожидала.

Она опоздала к чаю и поэтому застала леди Галифакс, уже переодевающуюся к ужину.

– Моя дорогая Синтия, – воскликнула леди Галифакс, когда Синтия вошла в комнату. – Какой чудесный сюрприз! – Она обняла дочь и посмотрела на нее внимательно. – Да ты совсем замерзла! Хочешь, я прикажу, чтобы подали горячего чаю?

– Я замерзла до смерти, – ответила Синтия, садясь на розовый диванчик и снимая перчатки. Она скинула меховую шапочку и поправила свои пышные каштановые локоны. – Чай это просто замечательно, мама! Я не останусь на ужин. Мне надо увидеть Брайана, пока он не закатился куда-нибудь на всю ночь.

– Я рада, что ты приехала, Синтия, – сказала леди Галифакс после того, как лакей принес поднос с горячим чаем и вышел из комнаты. – Капитан Шеффилд такое вытворяет, что ты и представить себе не можешь, – продолжала леди Галифакс. – Уилли сказал, что капитан проиграл больше трех тысяч на прошлой неделе…

– Я знаю, мама, – перебила Синтия. – Уилли прислал мне письмо, и я уже дала инструкции мистеру Бродстоуну оплатить долги.

Синтия чувствовала себя уставшей после дороги и не хотела обсуждать мелкие шалости своего мужа. Она наклонилась, чтобы налить чаю.

– Удивляюсь, почему ты тратишь на капитана свои деньги, моя дорогая, – заметила леди Галифакс. – Особенно после того, как он тебя бросил.

– Он не бросал меня, мама.

– О? А у меня было такое ощущение, что он именно это и сделал.

Леди Галифакс внимательней посмотрела на свою дочь. Наверное, ей что-то не понравилось в ее внешнем облике, и она села рядом на розовый

диван.

– Бесполезно ждать от него извинений, – сказала она мягко. – Джентльмены любят поступать, как они хотят. Это мы, жены, должны решать, какие амуры им позволить, дорогая. Я знаю, это звучит жестоко. Но брак, относительно устойчивый и с джентльменом, который нас удовлетворяет, – это все же предпочтительней…

– Капитан не занимается никакими амурами! – взорвалась Синтия.

Ее голос дрожал от возмущения. Действительно, эта мысль ни разу не приходила ей в голову. Не то чтобы Синтия не знала об основном мужском инстинкте. Но она всегда себе представляла, – хотя понятия не имела, откуда у нее взялась такая идея, – что если у мужчины есть жена, которая с удовольствием занимается с ним любовью, то его уж точно гораздо меньше тянет к другим прелестницам.

Но ее мать явно намекала, что Брайан развлекается с другими женщинами. Неужели он обнимает их, целует, ласкает, ложиться с этими женщинами в постель, дарит им волшебные наслаждения? Те наслаждения, которые, как она дура вообразила себе, предназначены лишь ей одной!

– Нет! – воскликнула она, будто желая избавиться от этих ужасных мыслей. – Он не может так делать! Никогда!

И неожиданно она всхлипнула. Леди Галифакс взяла ее за руку.

– Успокойся, моя милая. Не мучь себя, Синтия. Я вижу, что ты влюбилась в этого прохвоста, моя дорогая. Должна тебе сказать, что капитан очень красивый прохвост и его невозможно сравнить с нашим Робертом. Но не забывай, Синтия, что он мужчина. А все мужчины любят женщин.

Синтия в ужасе посмотрела на мать.

– Я не верю, – прошептала Синтия. – Неужели Брайан?..

И, увидев ответ в глазах матери, Синтия расплакалась.

В результате она осталась вечером дома, поужинала, а потом имела долгий разговор с леди Галифакс, которая ее успокаивала как могла.

Лорд Галифакс дал дочери более практический совет, заявив, что Синтия должна подождать, когда капитан одумается.

– Капитан Шеффилд явно неправильно информирован, – заметил лорд Галифакс. Они прошли в гостиную, и лорд продолжил: – Наш капитан очень щепетилен в вопросах чести, и я его не осуждаю. Мужчина должен заботиться о чести и достоинстве своей семьи.

– А как же я? – возразила Синтия.

– Именно это имеется в виду, – произнес лорд Галифакс. – Капитан считает, что под угрозой находится твоя репутация, моя дорогая. И я не удивлюсь, если он захочет предъявить претензии Роберту и вызвать его на дуэль. Я, разумеется, этого не допущу…

– Что за ерунда! – воскликнула Синтия. – Какая еще дуэль?! Ты, наверное, полагаешь, что если Брайан застрелит Роберта, то это сразу докажет мою невиновность. А если Роберт убьет капитана, и я надеюсь, что он так и сделает, – добавила она холодно, – то можно будет утверждать, что я действительно совершила тот грех, о котором все говорят. Так что ли? – Она решила, что пора сказать об этом все. – Я не могу оценить кодекс мужской чести, – едко заметила Синтия. – Но я знаю, что если джентльмен обзывает свою жену шлюхой…