Несломленные каблучки
Шрифт:
В трубке раздался жалобный всхлип.
– Подожди, – сказала Алёна. – я сейчас его позову. Дмитрий, тебя!
– Хто? – С набитым ртом спросил Димка.
– Катя.
– Пошла она…
– Нет уж, разбирайтесь сами. – Отрезала Алёна, сунула трубку сыну и вышла.
Через пять минут Димка вернулся на кухню и уселся доедать.
– Ну что? – Спросила Алёна.
– В гости звала. В субботу. Будет вечеринка.
– Пойдёшь?
– Пойду, чё не сходить?
– Это после всего? – Взвилась Алёна.
– А чё, полкласса будет.
– Причём тут полкласса? –
– Да ладно, она извинилась. – Беспечно махнул рукой Димка. – Больше не будет. Мам, не делай из мухи слона…
– А Наташу она пригласила? – Полюбопытствовала Алёна.
– Не знаю, – пожал плечами Димка, – какая разница?
– Ох, смотри, Дмитрий, – покачала головой Алёна. – Выцарапают тебе девчонки глаза.
– Я виноват, что они дурные? – Удивился Димка.
– А ты с дурными не общайся. Общайся с нормальными.
– Сначала-то они нормальными кажутся. – Резонно возразил сын.
– Ну а к Катьке зачем пойдёшь?
– Дак не один я иду. – Втолковывал Димка. – Ещё ребята будут: Веник, Санёк, Дрон…
– Ну, если Веник с Дроном, тогда конечно. – Сдалась Алёна. – Моё дело предупредить.
– Ха, я забрало надену. – Сказал Димка, взял дуршлаг и загородил лицо.
– Так и иди. – Сказала Алена. – В случае чего можно и голову сверху прикрыть.
На поправку
Постепенно Галка приходила в норму. Жар спал, но слабость ещё оставалась. Галка валялась в кровати, гоняла телевизор, толком не вдаваясь в смысл передач. Мысли помимо воли возвращались к «бывшему». Галка запомнила его капризным ненагулявшимся мальчишкой. И теперь сама не понимала, что чувствовала к этому новому зрелому, уравновешенному опытному мужчине. Даже Вовчиком называть было как-то неловко. Словно примеряла на взрослого дядю подростковые штанишки.
Галка беспокойно заворочалась, взбила подушку. Ей вовсе не хотелось лежать и думать о том, что всё могло бы получиться по-другому, повстречай она этого нового Вовчика сейчас, а не тогда в глупой бескомпромиссной молодости. Не хотелось, но мысли как назойливые мухи роились в голове, а у ослабевшей Галки не было сил их прогнать прочь.
Неожиданно Галка подумала, что, наверно, стоит поблагодарить «бывшего» за проявленную заботу. Притащился, принёс лекарства и денег не взял. Просто сказать спасибо, только и всего, это ни к чему не обязывает.
Галка нашла бумажку с номером мобильного экс-супруга. Ощутила, как забухало в груди. Секунду она медлила, прислонив трубку к учащённо бившемуся сердцу. А потом снова повторила про себя, что просто не желает прослыть неблагодарной свиньёй, и набрала номер.
И всё же, несмотря на самоуспокоение, при звуках голоса экс-супруга, слегка искажённых погрешностями связи, Галка замялась как четырнадцатилетняя девчонка. Набравшая номер симпатичного одноклассника, и уже была готова бросить трубку. как Вовчик переспросил:
– Галя, ты?
Значит, у него был определитель, и отступать было бы глупо.
– Привет. – Сказала Галка, стараясь побороть предательскую
И закусила губу. Фразы получались никуда не годными, фальшивыми, затёртыми до дыр, почти пошлыми.
– Как твои дела? – Спросил Вовчик. – Тебе лучше?
– Да, спасибо. Мне намного легче. – Сказала Галка, думая, что зря она это затеяла, и как бы скорее вежливо попрощаться.
– Может, нужно ещё что-нибудь? Продукты, фрукты-овощи?
Она хотела ответить, мол, спасибо, ничего не надо, но в последний момент тормознула: холодильник, впрямь, был предательски пуст, пожилых родителей припахивать не хотелось – и так пашут с утра до ночи, девчонкам звонить тоже не резон – своих дел по горло, а от любимого братца ждать помощи было равносильно ожиданию чуда. Можно, конечно, заказать из супермаркета доставку…
– Говори, не стесняйся, – бодро провозгласил Вовчик, – мне всё равно за жрачкой надо, заодно и тебе что-нибудь прихвачу.
В самом деле, не переломится Вовчик, если притащит пакет молока да батон хлеба с колбасой. А Галка его за это ужином покормит, и всем будет хорошо.
– Если тебе не сложно… – Замялась Галка.
– Было б сложно – не предложил. – Резонно заметил Вовчик. – С тебя чашка кофе, о кей?
– Ладно.
– Значит, договорились. Часиков в восемь буду. Раньше не получится – работа.
– Конечно, я понимаю, – заторопилась Галка.
– Доживёшь до восьми?
Галка ясно представила, как он улыбается, выговаривая слова. Тёплая волна, захлестнула изнутри, пульсируя, разлилась всему по телу, до мочек ушей, кончиков пальцев, на миг стало душно и тяжело дышать…
– Пока. – Выдохнула Галка.
Положив трубку, подошла к зеркалу, внимательно вгляделась в отражение. Болезнь не пощадила. Бледная, осунувшаяся, с тёмными мешками под глазами, растрескавшимися от температуры губами, немытыми волосами…
Пугало огородное. Она вдруг пожалела, что согласилась. Лучше умереть с голоду, чем предстать в таком виде… Галка лихорадочно схватилась за трубку, затем яростно одёрнула себя: подумаешь? Грипп никого не красит. Не нравится – пусть проваливает. Кто он такой, всего лишь бывший муж. Плевать ей на его мнение, а ему на то, как она выглядит. Хотя голову помыть не помешает. Для себя самой. И подкраситься немного. Для поднятия настроения.
Телефон задребезжал. Галка подняла трубку. Звонила Вероника. Справлялась о самочувствии, и не требуется ли помощь.
– Спасибо, уже намного лучше. – Сказала Галка. – Нет, ничего не нужно. Вечером брат заедет, жрачку привезёт.
– Галь, – как-то неуверенно произнесла Вероника, – я хотела с тобой поговорить… О Дэйве…
– Верунчик, давай попозже, когда я приду в норму. – Взмолилась Галка. – Ещё несколько дней, ладно?
– Галь, пойми, я устала, я не могу больше врать…
– И не надо. Напиши, например, что уезжаешь в командировку, в Нижний Тагил… Или в Йошкар-Олу. Ну, изобрети что-нибудь, а то у меня, кажется, снова температура поднимается. Не могу я сейчас думать по-английски, голова трещит…